В психоанализе считается, что выход из тупика невроза может быть найден через возврат к истокам невротического конфликта, то есть через погружение в прошлое. Рассказ, фантазия и воспоминание о прошлом является непременным атрибутом детской культуры. Дети убеждены в том, что время управляемо и они ранее были взрослыми, а взрослые станут детьми.
В самом деле, процесс возвращения в детство — фундаментальное свойство нашей памяти и своеобразная её охрана от избытка информации. В определённом возрасте мы возвращаемся в прошлое даже в своих привычках, и чем далее мы продвигаемся в будущее, тем больше мы знаем о прошлом. По мере старения наша память по закону Рибо усиливает события всё более давние, стирая недалекое прошлое. Вероятно, именно этот регресс позволял говорить о смерти как о втором рождении. Реально прошлое — это не только память, но и объекты материальной культуры, каждый из которых в конвертированном виде содержит сознание, мышление, другие психические функции и процессы прошлого.
Индивидуальное и коллективное прошлое содержит значительный творческий потенциал, обращение к которому даёт неожиданные успехи в науке и культуре. В частности, трудно понять поворот Пикассо к нефигуративности «Авиньонских девушек» без понимания традиционного искусства Африки, технику и цвета позднего Ван Гога без японской гравюры, Бердслея без иранской и китайской миниатюры. Обращение к миру насекомых, рыб и рептилий даёт новые идеи технологам.
Наряду с палеонтологией и археологией, реконструкцией прошлого занимаются психиатрия и психология, но в отличие от этих наук как психиатрия, так и историческая психология могут помочь прогнозировать будущее, поскольку условно «патологические» символы являются пластическим материалом эволюции. Это доказывается тем, что они, существуя, не подвергаются выраженному отбору, а их носители или родственники имеют конкретные селективные преимущества. Фантасты и безумные исследователи всегда мечтали об использовании «странных» идей в качестве двигателя цивилизации. Считалось, что изменение или фальсификация прошлого может существенно влиять на будущее, а доступ к скрытой генетической памяти может быть реализован с помощью реального обнаружения в археологическом материале следов «сверхлюдей», пришельцев, презентацией символов могущества данной нации в глубоком прошлом, селекцией нового человека, медитативным или культовым восстановлением сознания предков, которые, таким образом, изменяют современный мир.
Если психоевгенические работы по созданию нового человека возникли прежде всего в нашей стране (речь, в частности, идет о неудачных проектах Харьковского психоевгенического института в 20-х — начале 30-х годов, которые обосновывали необходимость селекции нового человека в связи с «вероятной генетической передачей коммунистического мировоззрения»), то нацистская психогигиена первоначально пошла по пути восстановления архаических мифологических структур.
Одним из наиболее секретных являлся проект группы «Annenerde» (наследие предков), который состоял в реконструкции генетической памяти тысячелетней давности. Проект в метафорической форме был высказан самим Гитлером как возврат к чистоте немецкой античной истории. Осуществлением проекта занялся рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Группа занималась детальным восстановлением символики, обрядов, регламентацией элементов идеологии, культуры, искусства и даже музыки. Члены группы посетили Тибет и были приняты Далай-ламой, хотя до этого ни одного европейца он не принимал.
Последующая мифология приписывает группе создание атомного оружия, которое оказалось в руках США, разработку ряда методик «промывания мозгов» и даже запуск межпланетного корабля в связи с полученными ими тайными знаниями. Консультантами группы были психологи, психиатры, биологи, врачи, физики, философы, архитекторы, художники, которых привлекали для осуществления промежуточных исследований в области мифологии, космогонии и археологии — наук, на первый взгляд не имеющих ничего общего с программой мирового господства. Однако успехи экономического роста СССР в 30-х годах и экономическую и военную мощь Германии в это же время связывают именно с идеологической работой, то есть ритуалистикой и мифологией. При этом попытки советских идеологических структур воссоздать миф будущего в некоторых деталях того же искусства, науки, литературы, пропаганды очень напоминали противоположные устремления в прошлое в Германии (D. Katz et al, 1954; A. Inkeles, 1950).