Среди +5 и +4 оказались молодые люди с сигаретами в руках (1, 2)[17], обнаженные мужские торсы (3, 4), мужские трусы (5, 6), клубника (7), красное «Вольво» (8), скатерть, на которой лежали пирожные с красными горошинами (9), мороженое с розовым навершием (10), рассыпанные конфеты (12), бутылка «Амаретто» (13).
Среди -5 и — 4 были: женщины брюнетки с обнаженной грудью (1–4)[18], женское белье (5–8), жареный бифштекс с яйцом (9), запотевшая бутылка водки (10), кожаное кресло (11), черный «Мерседес» (12), зеленый салат (13), пейзаж К. Коро (14), группа играющих детей (75).
При презентации у К. пейзаж Камиля Коро первоначально заслужил оценку -5, после терапии — +5. Первоначально он определил его как «слишком волнующий» и «тревожный», затем как «романтический».
После тестирования была проведена физиотерапия. На височные области К. налагались электроды электроконвульсатора. Места наложения электродов соответствовали половине расстояния от наружного слухового прохода до угла глаза. К. тщательно инструктировался о тех переживаниях, которые он может испытывать в момент включения тока. Затем пациенту ежедневно демонстрировали поочередно шесть «позитивных» и шесть «негативных» фотографий: после одноминутной экспозиции позитивных для К. фотографий включали минимальный импульс силой тока 0,5 ампер и напряжением 20 В.
К Коро. Порыв ветра. Конец 1860-х годов
Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, Москва
Этот разряд не вызывал боли, но у К. возникала вспышка перед глазами и незначительная вегетативная реакция с некоторым повышением АД. После позитивных стимулов никакого подкрепления, в том числе словесного, не производили. Расстояние между сеансами 2–3 дня, число сеансов — 6. На протяжении терапии К. вёл самонаблюдение и дневник. Никаких препаратов он не получал. По окончании курса он был вновь протестирован на оценку тех же визуальных образов (результаты тестирования представлены в таблицах 5 и 6). Негативные ранее образы были оценены как более позитивные и наоборот. При этом он отметил, что негативные образы как будто «не замечал», или «начинало тошнить».
Между тем, эффекты терапии сказывались и в реальной жизни на протяжении двух последующих лет. В частности, К. женился на женщине на пятнадцать лет старше его, вёл с ней активную сексуальную жизнь. Но… он заметил, что не выносит до отвращения овощи и фрукты красного цвета (помидоры, редиску, клубнику, яблоки), при виде машин красного цвета у него случается тошнота, однажды он чуть не попал под красную машину которую «будто не заметил».
Сначала он отказался от сладкого, а затем вообще перестал есть сахар, дома сменил цвет обоев на зелёный, «успокаивающий», ему стало нравиться демонстрировать себя женщинам и с этой целью он зачастил на вечеринки и дискотеки, но там он нередко вступал в конфликты с молодыми людьми. В целом он заметил, что стал более агрессивным и конфликтным именно с мужчинами. Прежняя сексуальная ориентация была полностью вытеснена, это отразилось на внешнем облике: длинные крашеные волосы сменились короткой стрижкой, а на смену пастельным тонам пришли чёрные и коричневые. Получив наследство и купив квартиру, К. не стал более счастлив, но говорил, что вместо одной проблемы у него возникло множество, поскольку он никак не мог приспособиться «к себе — новому». От этого нового своего состояния он будто ожидал совершенно неожиданных вещей, ему перестали нравиться предметы, которые ранее были ему близки, он изменил круг знакомых, «но не в лучшую сторону», стал курить.
Через два года он заметил, что ссорится со своей женой, которая, вероятно, «любила его другим». Вслед за этим он попросил «сделать его прежним». В связи с этим в течение последующего года ему была проведена психоаналитическая терапия, в ходе которой он восстановил прежнюю сексуальную ориентацию, развёлся с женой, стал активно сотрудничать в обществе сексуальных меньшинств. Его психологическая гармония была восстановлена.
Итак, поведенческая терапия сыграла роль временного «протеза», который был необходим К. лишь для решения тактических задач психологической адаптации, а затем он без сожаления с ним расстался. В ходе аверсивной терапии выяснилось, что психосемантический дифференциал и идеология межсемантических переносов может быть изучена на основе результатов аверсивной терапии, а сексуальная ориентация проявляется в целой гамме афилятивных и аверсивных сиг налов. Итак, пациент сам мог выбирать те изменения личности, которые были для него важны, и терапия явилась лишь инструментом совершения этих изменений.