Можно предположить, что первой попыткой Собственного Я избежать психически переживаемого неудовольствия будет отрицание последнего. Так может быть в том случае, если первоначальное отрицание просто уравнять с гипотетической способностью первичного Собственного Я противостоять первым психически представленным фрустрациям, связанным с объектом. Однако простое отсутствие репрезентаций едва ли может считаться психической активностью, и прежде, чем появится то, что можно отрицать, не может быть отрицания. Если считать, что отрицание направлено против феноменов, которые уже психически представлены, то эмпирически это означает нео-сознавать существования или значения этих феноменов. Кажется, что такой декатексис осознавания определенных восприятий и репрезентаций становится мотивированным только тогда, когда установившийся «абсолютно плохой» объект приходится удерживать от столкновения с изначальным идеальным способом переживания Собственного Я и объекта.
Маниакальное, параноидное и депрессивное решения
Полностью установившиеся интроекция, проекция и отрицание имеют общую функцию поддержания и защиты переживания первоначального идеального состояния. Затем это состояние продолжает существовать как взаимосвязь между всемогущим Собственным Я и инт-роективным присутствием полностью удовлетворяющего материнского образа, в то время как образы фрустри-рованного Собственного Я и полностью фрустрирующего объекта удерживаются отсутствующими за счет проекции и отрицания. В случае успеха эта констелляция может представлять эволюционное ядро переживания приподнятого настроения всемогущества, регрессивно возрождаемого в маниакальных психозах в дальнейшей жизни.
Так как любая фрустрация добавляет новый эмпирический материал – как «реальный», так и проективный – к образу «абсолютно плохого» объекта, то этот объект будет становиться тем сильнее, чем больше фрустрации будет во взаимодействиях между ребенком и его матерью, в то время как «абсолютно хороший» образ будет соответственно слабеть и его ощутимое присутствие окажется под угрозой. Однако в ситуации, когда отрицание дольше не может сдерживать прорыв образа «абсолютно плохого» объекта как ощутимо присутствующего, представляется, что теперь само существование образа плохого объекта парадоксальным образом предлагает новый способ сохранения переживаемой дифференцированнее™ между Собственным Я и объектным миром.
Установление двух прямо противоположных объектных образов первоначально было вызвано необходимостью сохранить дифференцированность как исключительно приятный опыт. Однако, когда фрустрация стала представленной, создался объектный образ, которому как таковому не угрожает агрессия; наоборот, чем большее количество агрессии проецируется на «абсолютно плохой» объект, тем более сильным и преследующим он становится. При условии, что Собственное Я может сохранять свое эмпирическое всемогущество как обладатель и контролер удовлетворения, переживание дифференцированности может быть сохранено как существующее между Собственным Я и «абсолютно плохим» объектом.
Вероятно, это становится возможным, если происходит отказ Собственного Я от остающегося образа «абсолютно хорошего» объекта. Это обеспечивает образ Собственного Я неограниченной способностью к удовлетворению; все, что приятно и чем можно насладиться, будет переживаться как бы магически вызываемым Собственным Я. Отрицание будет специфически направлено против осознания того, что что-то хорошее может исходить от объекта4В этой частичной потере дифференцированности образ «абсолютно хорошего» объекта утрачивается, и объектный опыт будет с того времени полностью основываться на сохраненном образе «абсолютно плохого» объекта. Переживание его преследующего присутствия будет замещать «абсолютно хороший» интроект в его функции поддержания эмпирической дифференцированности между Собственным Я и объектом.
Сохранение переживания Собственного Я при этих обстоятельствах полностью зависит от сохранения всемогущества образа Собственного Я. Это требует, чтобы все несущие угрозу репрезентации Собственного Я, такие как фрустрирующие или обесценивающие, проективно приписывались образу «абсолютно плохого» объекта. Эта констелляция, в которой опыт дифференцированности основывается на дифференциации между образами «абсолютно хорошего» Собственного Я и «абсолютно плохого» объекта, не может допускать каких-либо слабых мест во всемогуществе Собственного Я или в исключительной враждебности объекта.