Раздался скрежет и глухие звуки падающих на каменный пол кирпичей. Я свернул окно характеристик и увидел, как стена перекосилась и выгнулась в мою сторону. Цемент между кирпичами крошился и сыпался пыльными струйками, прутья решетки со звоном рухнули на пол, открывая проем в зал Клекота. В лицо ударило облако пыли, каменные осколки щелкнули по кирасе, словно картечь. Я отпрянул и наткнулся спиной на стену, запоздало попытался уйти вбок по коридору, но там громоздились обломки.
Я попытался перепрыгнуть завал, но неимоверная сила швырнула меня на пол, выбивая воздух из легких. Огромная птичья лапа сграбастала меня и прижала к полу, как будто я был мышью в когтях коршуна. Острый угол кирпича давил в затылок. Двух третей здоровья у меня уже не было. Остатки стены вздрогнули, как от удара тараном. Следующий удар исполинского клюва разметал кладку, я заслонил лицо наручами от осыпавшихся кирпичей, а когда убрал руки, то увидел, как на меня уставился круглый глаз хищной птицы.
Рапира сама оказалась в моей руке, и, вкладывая в удар весь запас сил, я сделал выпад. Острие чиркнуло по клюву, высекая искры, словно спичка. От ладони к плечу пробежал нервный импульс, пальцы непроизвольно разжались, и оружие упало в пыль. Онемевшей рукой я кое-как нащупал револьвер и опустошил барабан, метя прямо в глаз. Пули не достигали цели – растворялись в концентрических кругах защитного поля. Клекот даже не моргнул.
Остро пахнущий пороховой дым рассеялся. Черный, загнутый на конце клюв почти касался моего лица. У основания он был желтоватым и слегка изгибался вверх, напоминая хищную улыбку.
Я понял, что через мгновение погибну, после чего персонаж будет заблокирован на несколько суток, а позже я очнусь в госпитале ордена, как будто был без сознания и пережил серьезное ранение. Так бывало уже не раз. Держащая меня лапа сжалась, один из когтей угодил между сочленениями кирасы – я почувствовал острую боль и тепло струящейся крови. Крик застыл в сдавленной груди. Боль абсолютно реальная, откуда это в игре?! Стоп. А если я погибну, то в какой момент произойдет мое возрождение? Я никогда об этом не задумывался. Получается, я сейчас как будто умру, а что дальше? Как это будет происходить, если боль вдруг стала настоящей?!
Узнавать это мне совсем не хотелось. Как же скоро настал подходящий случай для новой способности! Клекот закончил меня рассматривать, поднял клюв вверх и нацелился мне в лицо, собираясь расколоть череп, как орешек. Я активировал Рояль судьбы и непроизвольно зажмурился.
Когда я открыл глаза, Клекот продолжал меня рассматривать, словно ворон, нашедший блестящую безделушку. Он убрал лапу с моей груди и подцепил кирасу когтем. Раздался скрежет, металл погнулся, застежки на боках лопнули, и панцирь отлетел в угол. Коготь уперся в мою обнаженную грудь. Я заорал и попытался вырваться, но Клекот удержал меня и склонил голову набок.
Коготь легко проткнул кожу чуть ниже ключицы и погрузился в плоть на сантиметр. Мышцу свело судорогой, коготь двинулся вдоль груди вниз, и я услышал треск вспарываемой плоти, как будто рвалась прохудившаяся ткань. Господи, подобной боли я не испытывал никогда в жизни! В игре такого не бывает! Кровь горячими ручьями разливалась по груди, словно меня обливали душем. Рана образовала ровную вертикальную линию, и Клекот перешел к следующему штриху под другим углом. Боль следовала за острием, и по сравнению с ней раны казались онемевшими. Я кричал и матерился, а жестокий птичий глаз хладнокровно наблюдал за кровавой каллиграфией.
В ушах шумело от адреналина, у меня закатились глаза, и я почувствовал, что наконец-то теряю сознание, но колокольный звон привел меня в чувства – в замке подняли тревогу.
Клекот медленно отвел от меня лапу. Коготь влажно блестел, с него сорвалась густая капля. Чудовище склонило голову на другой бок, огромный глаз вгляделся в мое лицо, в черном зрачке я увидел свое отражение. В помраченном от боли сознании представилось, что это не просто отражение, а я сам – сижу внутри птицы и управляю ей как роботом. Где-то на периферии я слышал топот, крики и отрывистые выкрики приказов. Треснула выбитая дверь.
В свете факелов заметались тени десятка воинов. Вперед выступила шеренга стражников, ощерилась двухметровыми алебардами с копьевидными наконечниками длиной в локоть. На Клекота направили стволы ружей, кто-то отдал команду, раздался залп, от которого заложило уши.
Клекот отвлекся от меня и сграбастал когтистой лапой несколько стражников, будто игрушечных солдатиков. Заскрежетала броня, затрещали алебарды, брызнула кровь и раздались крики. Шеренга рассыпалась. Неуклюже ворочаясь в тесном проходе, Клекот повел крылом – двое воинов взлетели вверх и впечатались в потолок, посыпалась штукатурка, бездыханные тела тяжело рухнули на пол.