Психо-2. Красный чепчик
- Только оперативное вмешательство, - заключил пан Фил, приложив голову к животу пациента. - Эх, зря я съел и бабушку, и панночку Красный чепчик! Можно было обойтись одной бабушкой, - между тем упрекал себя пан Серый.
Филин отличался острым слухом, впрочем, как и пан Серый, поэтому понял, почему волк жалеет, что съел внучку: панночка Красный чепчик обладала особо зычным голосом. Филин всякий раз вздрагивал, когда она шла по лесу и пела. Вот и теперь она, не в пример молчаливой бабушке, голосила песню соотечественника пана Левандовского. «Таганка, я твой бессменный арестант, Погибли юность и талант в твоих стенах». - И так второй день, - поморщился волк. Его поджатые уши ясно говорили о том, что он стоит на краю: еще чуть-чуть и пану Серому понадобится помощь не только хирурга, но и психотерапевта. - Умоляю вас, сделайте что-нибудь! - Готовьте больного к операции, - скомандовал доктор пани Рудой и пани Десмод.
Волка подвели под локотки и осторожно уложили на «кушетку». Между тем филин отмачивал инструмент - собственные когти в дятловой настойке из дикого винограда. - Лизоцим, - скомандовал пан Фил, высоко задрав обработанную лапу (так обычно делают хирурги). Тут же лиса вылизала живот волку, обеззараживая хирургическое поле. Она уже была просвещена, что ее слюна, как и у прочих млекопитающих, содержит этот чудодейственный фермент. - Отсос готов, - отрапортовала пани Десмод и свернула язык трубочкой. - Поехали! - громко дал старт операции доктор, стараясь перекричать панночку Красный чепчик, которая почувствовав, что свобода близка, решила использовать все свои вокальные данные. «Таганкаа-а-а-а!..»
Психо-3. Самогонный аппарат пани Десмод
- Доктор, я умираю, - путаясь в высокой траве, к филину, недавно вывесившему табличку «Психо», шел пан Под-Пантофлем. Если учесть, что он был ярким представителем рода больших пестрых дятлов, которые предпочитают летать, а не ходить, Фил безоговорочно поверил, что с птицей случилась беда. - Ложитесь на кушетку, - тем не менее бесстрастно начал пан Фил. Нельзя пациентам показывать, что доктор обеспокоен их здоровьем. Это может привести к неконтролируемому приступу паники, и больной действительно протянет лапы. Портить статистику пан Фил не собирался. - Я лучше приму рабочую позу, - дятел, пошатываясь, забрался на боковину пня, вцепился в кору острыми когтями и оперся на жесткий хвост. - Мне так привычнее, голова не кружится. - Ну-с, и что вас, батенька, беспокоит? - Слабость. Но к чему вопросы? Вы прекрасно знаете о моем состоянии по анализам крови. Скажите, доктор, честно, сколько мне осталось? Пан Фил поднял бровь. Его с самого начала что-то смущало. Но только сейчас он понял, что не видит пани Десмод. Обычно весьма активная лаборантка притихла за пнем. - Объяснитесь подробнее. Я хочу ясно представить картину вашей болезни.
Дятел вздохнул. Было видно, что ему тяжело говорить. - Когда неделю назад вы прислали ко мне пани Десмод, я удивился. Голова давно не болела. Но, уважая вас, и помня, что накосячил, - пан Под-Пантофлем поднял глаза на табличку «Психо», - я разрешил лаборантке взять у меня кровь. На следующую ночь она заявилась опять. И огорошила, что анализы придется неоднократно повторять. Всё очень плохо. Я не поверил. Но пани Десмод объяснила, что «болезнь смертельная и подкрадывается неслышно». Проснувшись утром, я убедился, что она права: я не смог выбраться из дупла. - Продолжайте, - подтолкнул пан Фил загрустившего дятла.
Сам филин в это время не спускал глаз с пня, из-за которого он ясно слышал участившееся сердцебиение лаборантки. - Спасибо пани Десмод. Не дала умереть от голода. Она перед каждым забором крови кормила меня. - Что включал ваш рацион? - Листовертки с виноградника и хмеля, зеленые гусеницы с забродивших яблок, тля с перезревшей малины. - Вас не смущали предложенные блюда? - Нет. Было вкусно и повышало настроение. Я на время забывал о своей смертельной болезни. Мир становился цветным. - А пани Десмод? - О, она настолько близко приняла мою беду, что просто поселилась в дупле. Отлучалась только для того, чтобы сообщить вам результат и раздобыть еду. Она работала на износ. Я даже стал беспокоиться за ее здоровье, видя, каким неуверенным и путанным стал ее полет. Я думаю, у нее от усталости забарахлил эхолокатор. - Не переживайте за пани Десмод, - успокоил дятла пан Фил. - Я лично займусь починкой ее эхолокатора. Из-за пня пискнули. - И каков диагноз, доктор? - обреченный взгляд дятла когтем скреб сердце пана Фила. - Одиночество. Но в ближайшее время вы не умрете, - филина порадовал облегченный вздох пациента. - Батенька, вы никогда не задумывались, почему носите фамилию Под-Пантофлем? - Нет, - оживился дятел. - И мой отец, и мой дед были Под-Пантофлем. - Это значит «подкаблучник». Вам без женщины нельзя. Из-за пня раздался довольный смех. - Без правильной женщины, - поправился филин. - А посему, батенька, прописываю вам срочную женитьбу. Хорошая жена быстро излечит вашу смертельную болезнь, отвадив от дома сомнительных дам. За пнем опять пискнули. - Это я могу. На это у меня хватит сил, - проговорил окрыленный дятел и забарабанил свадебную серенаду, сообщающую всему Грижскому лесу, что еще один холостяк встал на правильный путь и призывает претенденток на свое сердце и крыло.