Крик Джека разрезает тишину, слышась звоном даже снаружи ангара.
Под звук далеких сирен, шума и потоков бушующих предупреждений 604, через две секунды внутри ангара слышится выстрел, первый, но не последний, заглушающий вскриками молодого мальчишки, последующие ещё два оглушающих, со стопроцентным попаданием огнестрельных и тишина уничтожает все, что было «до». Уничтожает и забирает с собой…
В следующую же неполную минуту казавшийся пустым склад, вздрогнув, как от сильного тряханувшего толчка землетрясения, взрывается оглушительно, взлетая на воздух с частью других зацепленных огнем зданий.
IV
03:03
— И сейчас мы на месте событий, как видите власть города совершенно точно подавлена¸ анархия царящая на улицах внезапно и полностью перекинулась на высшие инстанции! Беспорядки захватили 604, и мы передаем это экстренное, последнее оповещение! В связи с событиями, мы не уверенные что к утру возможно будет вернуться в эфир! Мы просим всех еще законопослушных граждан проследовать к центрам помощи пострадавшим, присоединиться к отрядам еще действующей полиции или же проследовать к пропускным постам ведущих из города!
Позади ведущего то тут, то там воспламеняемый город, крики и визг ни то скорых, ни то броневиков не стихает, к невыносимой какофонии хаосных звуков прибавляется последний, жестокий и непрекращающийся вой военной сирены, погружая и без того кровавый разодранный 604 в истинный ад. Эфир спешно прерывается, оповещая белым шумом по всем официальным блокам…
V
04:37
«По первым сообщениям, которым удалось узнать нашим специалистам, Белый Шпиль и его лидеры утратили свою власть! Часть директората были найдены в своих апартаментах или при входе разодранными и выпотрошенными, и нет сомнения, что по подчерку это мог сделать только самый беспощадный и…»
«Как говорилось ранее, полиция равно Департаменту утратили свою власть над городом и силовиками, и теперь вопрос времени, кто придет на их место? Анархисты и часть мафии, что ещё осталась заправлять А7 вышли на улицы и открыто заявляют о смене правящего класса города, о том что теперь у них есть все права, и оставшийся в меньшинстве класс…»
VI
05:26
— Меня слышно? — молодая репортерша, вызванная на пепелище, спешно поправляет микрофон и яркую красную блузку, — Гуд. Поехали!
Картинка едва ли искажается вместе со звуком, перебиваясь белым шумом и восьмибитными помехами, но даже так слова девушки четки и достаточно различимые:
— И мы сейчас на месте событий! На территории старых ангарных складов, где, по всей видимости, пару часов назад...
— ...По предварительным данным, погибших здесь более двадцати пяти человек! Как утверждают эксперты... во время последней перестрелки внутри склада, сработало дистанционное устройство и... взлетел на воздух, будучи до этого заминированным неизвестными или неизвестным...
— ...стало то, что внутри коронеры обнаружили... шестерых погибших... В их числе оказался известный филантроп и... глав Белого Шпиля — мистер Сандерсон, два некогда успешных детектива из...
—...с позывным «Фея»!..
—...также рядом с ними были тела ещё одного мужчины и подростка...
—...Мы не в курсе, по какой причине в частности... личности делали в столь заброшенном месте! Что могло здесь произойти, и по какой причине... в конечном итоге приведшая к взрыву, равно остается загадкой!
— ...часть из них были специальными отрядами назначения под командованием Департамента! ...связи с происходящим в городе мы не можем... оценку случившегося, в равной степени и утверждение, как скоро это дело будет раскрыто, а виновные... С вами была…
Три месяца спустя.
Автономный 315.
Центральный район Ls-13 южной части города.
Ноябрь. 23:18.
Этот чертов день закончился, и как все нормальные продавцы, держащие свои мелкие квартальные маркеты, нужно было закрыться ещё в десять. Но ушлый и скупой продавец, он же и хозяин, лишь поежился от вновь открывшейся стеклянной двери, впускающей вместе с новыми посетителями и морозный воздух с промерзлой бело-синей улицы. Паршиво сумрачной…
Чертов фонарь горел лишь на противоположной стороне дурацкого перекрестка. Перекрестка, по которому не ездили уже даже машины — занесло, покрыло гололедом и даже светофоры к херам закоротили, мигающе показывая едва тусклый желтый.
Неоновая вывеска под козырьком тоже не выдерживала низких температур, коротила, и едва ли вытягивая напряжением тот синий свет, который от нее требовался. Начало хренового ноября, а уже мороз до минус десяти. Проклятый город! Мужчинка поежился, встряхивая в руках газету и обещая себе, что ровно к двенадцати ночи закроет пресловутый маркет.
— И стоит тебе мучится, Маркус? — хмыкнул в свою кружку горячего кофе его давний знакомый, опираясь возле стойки кассы и наблюдая за редкими посетителями в магазине. — Ночь на дворе, а твоя жадность…
— Жадность, тоже мне! — фыркает недовольно хозяин и хмурится, быстро читая сводки сегодняшних новостей. Кредиты на топливо снова скачут, а азотистые запретили, бюджет на маломальские страховки сократили и… — Да чертовы бюрократы!..
Его знакомый щурясь, помалкивает пока что, отпивает кофе, облокачиваясь теперь только локтем о высокую столешницу кассы, всем своим нахохлившимся видом словно побуждая рассказывать новости дальше, и как бы поддерживая разговор. В это время двери вновь открываются, выпуская тех кто, так ничего и не взял, и впуская нескольких новых посетителей, а коварный холод бьет жестоко по ногам, и двое мужчин так или иначе морщатся от этого.
— Беда с этим городом, Херис, беда. Попомни мои слова! Вскоре и здесь будет так же, как в двести одиннадцатом, или шестьсот двадцатом. Просто жуть берет от того, что творит власть и насколько осмелели банды из Западного Маро! — хозяин насупливается и тычет толстым пальцем в строки газеты, но после едва замолкает, испускает тяжелый вдох и приглушенно матерится себе под нос.
— Ты слишком всё близко воспринимаешь… — отмахивается от такой паранойи знакомый с кофе, однако получает враждебный взгляд и шуршание рядом газетой; его давний друг так просто не хочет сдаваться и приводит теперь в пример нашумевшее сегодня утром, от которого у всех выражении лица, словно болит зуб, или хуже того — мерзость какую увидели. Хотя по факту так и было.
— А ты видел обложку, видел, что на первой? И это я близко воспринимаю? Святая мать, ты погляди на этого похериста! — всплескивает руками владелец магазина, — Опасный и жестокий садист-психопат, что тиранил весь запад, но решивший и «похозяйничать» рядом с нами… А его сегодня на стройке нашли, развешанным меж арматурами. И я тебе клянусь, такого не было уже как лет двадцать в нашем городе! Такие зверства! Я даже не знаю аналогии с такой жестокостью и варварством… разве что, вспомнить нашумевшие три месяца назад из этого проклятущего шестьсот четвертого…
— Брр! — мужичок отставляет свой стаканчик кофе и вздрагивает, — И не напоминай! Даже слушать не хочу! А этот… Ну ты прав, неспокойные времена, даже представить не могу, кто бы мог такого матерого и психованного маньяка так бесчеловечно раскромсать на части!
Они, разговаривающие достаточно громко, не обращают внимание на заходящих и выходящих… Однако, в белоснежной куртке молодой парень, в что стоит рядом с мужчиной в черном пальто, возле одной из витрин, замирает на этих громких словах, открывает и закрывает рот, словно в неверии услышанного, и равно быстро оборачивается, чтобы посмотреть на своего спутника.
В серых глаза юноши так и читается это невысказанное — «Значит так ты прошлую ночь информацию у «хакеров» узнавал, да?!» На что лишь получает осторожный, отвлекающий поцелуй в висок, и его мужчина, с легким коварством усмехнувшись, закидывает в корзину ещё две банки консервированных ананасов.
Конец.
Лисkey.
03.12.20