— Никодим! "Они" под нами! — крикнул я через дверь, вновь возрожденный... и остолбенел... Гладкое дно кратера заколебалось... Никодим кинулся ко мне:
Бежим!.. Это — штуки Вепрева!..
Но я сначала вдребезги разбил граммофоноподобный аппарат, опрокинул аккумуляторы, захватил психо-компас и винтовки с патронами и лишь тогда выбежал вон.
— Куда же бежать?..
Никодим торопил:
— Скорей! Скорей! — на ходу передавая мне, что он во время исследования кратера обнаружил на его стене целый ряд железных скобок, поднимающихся вверх. К ним мы и пустились гигантскими прыжками, задыхаясь от страшного зноя.
Едва я успел уцепиться вслед за Никодимом за первую скобку, как дно кратера быстро пошло вниз.
Почти обессилев от бегства, мы, укрепившись ногами за скобы, полувисели-полустояли и наблюдали за дном, судорожно сжимая винтовки.
Дно вместе с машинами опустилось на сажень и затем стало вдвигаться в обнаружившееся углубление стены... Толщина дна — около полуаршина, углубление же было настолько широко, что свободно проглотило и нашу машину.
Некоторое время царила тишина. Я с укором обратился к своему товарищу:
— А вы говорите, здесь жизни нет!
— Продолжаю утверждать, — кратко молвил мой друг, пристально всматриваясь зоркими глазами вглубь кратера, и затем добавил:
Обратите внимание на скобы. Они покрыты тысячелетней пылью... Жизни здесь нет.
— Но она может быть внутри луны, — возразил я.
— Думаю, что и там нет никого, кроме двух известных вам... Здесь была жизнь, в том нет сомнения, но давно прекратилась...
"Бах!.. Бах!.." Из чернеющего углубления вспыхнули два огонька, и пули расплющились недалеко от наших тел.
— Вот вам подтверждение моих слов, — спокойно констатировал Никодим, посылая подряд три пули на блеснувшие вновь огоньки...
Я не отставал.
Зарядов десять полетело от нас к невидимому, но хорошо известному врагу. Тот ограничился четырьмя, ни разу не попал и замолк.
Скобы тянулись не только вверх, но и вниз: мы быстро стали спускаться, фыркая от поднявшейся пыли, в зияющую тьмой пропасть, изредка останавливаясь и чутко прислушиваясь. Противник молчал. Только когда мы приблизились параллельными скобами к отверстию в стене, звякнул в глубине ее металл, будто захлопнули громадную чугунную дверь.
Мы спрыгнули на вдвинутое в стену дно, или, вернее, заслонку. Машина стояла на том же месте; заслонка снова двигалась, уже в обратную сторону...
— К машине! — крикнул Никодим, смело устремившись во тьму. Не понимая, зачем, я пустился за ним.
Расстояние от края заслонки до ее середины, расстояние сажен в 200, мы покрыли тремя прыжками. Никодим не рассчитал своих движений и с размаху ударился о машину, отчего та заскользила вперед. Оказывается, мой товарищ только этого и желал: нагнав машину, он с силою толкнул ее от себя, к противоположному краю уходившей из-под ног заслонки...
Скоро мы почувствовали, что находимся на неподвижной почве. Темнота все более и более сгущалась по мере того, как заслонка входила в русло кратера, на свое старое место. Наконец погас последний луч. Никодим зашептал:
— У меня есть электрический фонарь, но пока я не хочу им пользоваться... Смотрите, там пробивается свет!
Действительно, впереди змеилась на густом черном фоне тонкая белая полоска. Казалось, до нее рукой падать. Но нам пришлось пройти добрых 200-300 метров, прежде чем сплошная каменная стена преградила дорогу. Полоса света начиналась выше человеческого роста. Зажгли фонарь.
— Вот чугунная дверь!.. — обнаружил Никодим своими зоркими глазами. — Не ею ли произведен тот металлический звук?
Дверь подверглась самому тщательному осмотру. Никаких петель и затворов! Целая чугунная плита, четырехугольная и массивная, вделанная в каменную стену. Свет проникал через щель на ее границе, там, где камень разрушился от каких-то причин. Я стал на плечи друга и припал глазами к светлой полоске.
Чудесный мир открывался моим взорам... И самое главное, вдали на гранитной ровной дороге я увидал Вепрева, с трудом тащившего своего товарища.
— Шариков ранен! — крикнул я без всяких предварительных объяснений и спрыгнул вниз.
Сдерживая охватившее нас вдруг весьма понятное нетерпение стали исследовать пол. Он больше чем ј аршина покрыт был слоем пыли. От машины, стоявшей около, тянулись отпечатки наших ног, а несколько дальше многочисленные следы ног противника. Из них ясно выделялся один, где Вепрев проволок раненого — длинная полоса, вдавленная в пыль, кончалась у плиты.