Я перевожу взгляд на озарённого оранжевым светом Петра Первого, с его фаллически вздёрнутой левой рукой, потом на закованную в лёд Москву-реку, всю в чёрных трещинах. И молчу, ясен перец.
Снеговик суёт мне под нос считыватель.
– Давай, ты же хочешь, чтобы всё было добровольно? Чистосердечное и тэпэ? – он явно наслаждается происходящим.
Я молчу. Сзади кто-то опять меня тряхнул, как терьер крысу.
– Послушай, мы и так потратили много время и сил. – Он лживо, по-отечески вздыхает. – Тебе обязательно надо всё усложнять?
– Снег, у тебя каждая реплика, это штамп.
– Чё он там пиздит, хуйло?
В бок тыкается электрошокер одного из ментов, и я явственно чувствую как горят мои мозги…
После того как невольные судороги прекращаются, и я обрётаю подобие власти над своими конечностями, считыватель вновь оказывается рядом с моим лицом.
– Ах да, ты же у нас литера-а-атор… Ты-то уж точно в этом разбираешься.
Мимо проезжают машины, но мне никто не может помочь – напарников у меня не было, а другим людям-то что? Едут себе, стараются не разбиться, а менты, пусть и в количестве пяти человек (если тот, которого я вслепую собирался декапитировать, не выжил), допрашивают очередного преступника – так то хорошо, хоть что-то они делают, не только взятки хапают.
– Больше нет… Завязал, блин… – слова выблевываются вместе с капельками слюны и крови.
– Может ты это, покурить хочешь, прежде чем с мыслями собраться? – осведомляется Снеговик. Рыжий овэдешник хохотнул было, но, поймав взгляд своего начальника, затыкается. Из-за моей спины выходит Крот. Вразвалочку подходит к ограждению набережной, перегибается через парапет. Закуривает. Достает мобилу.
Вот, шанс. Меня держат двое, а остальные, может, не успеют среагировать… А куда я побегу, со связанными-то руками? Только в гроб, получается, ах, вот же блин…
Снеговик проходится передо мной, пыхтя сигаретой.
– Ну, чего ж ты ждёшь?
– Мне тебя калечить неохота…
Я смеюсь.
– Вот это прикол! Тебе по телевизору надо выступать, юморист…
– Да не прикол. – Он протягивает трубку считывателя рыжему, и подходит ближе, голову, епт, задирает. – Вот ты, умник, знаешь, что скачать по считывателю инфу можно только добровольно… А ты к сожалению, не у нас в камере, а тут. А от информации зависит жизнь людей, точнее, жизнь одного очень важного человека, да, мой мальчик? – он испытующе смотрит на меня.
К чему он клонит?
А, я знаю.
– А нам давеча тут – какое совпадение, новую разработку прислали. Военную, да прототип. «Паук», называется. – Снеговик запускает руку за край бронированной куртки, и извлёкает из внутреннего кармана какую-то блестящую штуку, почти плоскую и размером с крупную монету. Мне эта хреновина решительно не нравится. И на ЭМИттер не похоже и вообще. Что-то с ней не так, я такие вещи инстинктивно чую.
Снеговик вертит штуку в руках.
– Ты нам сейчас же скажешь, куда ты дел генерального директора, а потом мы отсюда поедем на…
Крот отрывается от своей мобилы. Лицо его, покрасневшее от мороза, выражает злобу.
– Это Костик звонил. Славка умер. Не успели спасти… Говорят, ярёмная вена…
При этом известии, у Снеговика загораются глаза.
– Ну, что ты на это скажешь?
Я стараюсь отвернуться. Я только что прикончил мента на глазах его коллег. Ни один суд меня теперь не оправдает. Тю-тю, я явственно слышу похоронный марш…
– Это, Резник, значит, что ты только что подписал себе приговор на минимум пожизненное… А скорее всего, и я этого добьюсь, я, блядь, яйцами своими клянусь… – Падла расплывается в улыбке. – Ты получишь билет на электрический стул… Или в газуху.
– Да пошёл ты!
– Эй, держи его!
– Бля, куда смотришь, он бы сча…
Снова болезненный тычок шокером.
– Всем заткнуться. – Отрезает Снег. – Так вот, тебе уже всё равно. Так что, почему бы тебе не расколоться…
– Ты и понятия не имеешь, что я такое… – хриплю ему в ответ. Кровь из распоротой щеки и сломанного носа заливается за ворот моей кожаной куртки от «Christ» и наверняка пачкает дорогущую чёрную майку Bugatti. – Ты не имеешь никакого…
– Послушай, у нас слишком мало времени…
– Да, эта жирная свинья скоро загнётся… – ухмыляюсь я. – Физраствор кончится и всё, пока, господин Куракин будет играть на арфе. А может, уже кончился, я не…
Сильный удар в челюсть, голова мотается, словно на шарнире.