С предостережения против преклонения перед ними как учителями и начинается «Психоанализ и бессознательное», первая из двух работ Лоуренса о «бессознательном». Это эссе Лоуренс написал во Флоренции, куда в конце 1919 года он удалился изгнанником из Британии. Фрейд и Юнг, по его мнению, не могут быть признаны учителями, да и учиться у них нечему, ибо они не подвижники в деле служения человеку и проповедуют свое учение не с культурных, не с гуманитарных позиций. «Что касается Фрейда, — пишет Лоуренс, — тот, по крайней мере, всегда выступает с позиций ученого. А вот Юнг поверх своей университетской мантии пытается надеть на себя церковный стихарь, так что, слушая его, не понимаешь, кто, собственно, перед тобой — проповедник или ученый. Мы все-таки отдаем предпочтение сексуальным теориям Фрейда перед всеми этими libido Юнга».
Свою «теорию секса» Лоуренс открыл «случайно» — когда, собираясь во время войны эмигрировать в США, писал свои «Очерки классической американской литературы». В общих чертах и пунктирно эта теория была им впервые изложена именно в этой книге. Он вполне серьезно торопил американского издателя «Очерков» с их публикацией, в письме к нему утверждая, что некий английский психоаналитик, ознакомившись с ними в рукописи и оценив значение новоиспеченной теории, помчался в Вену докладывать об этом открытии лично Зигмунду Фрейду, так что (видимо, опасался Лоуренс) не ровен час — жди плагиата. Фрейд, правда, успел уже к тому времени опубликовать все свои основные теории.
Если эссе «Психоанализ и бессознательное», написанное в 1921 году, было прямой реакцией Лоуренса на учительские претензии и поучающий тон мэтров психоанализа (и вдобавок, как мы видим, оно было страховкой от плагиата), то в написанной в следующем году «Фантазии на тему о бессознательном» психоанализ был почти забыт, и речь уже шла о человеке и о типах его любви. Лоуренс — прежде всего поэт, и «Фантазия на тему о бессознательном» — это прежде всего поэма.
Автор «Любовника леди Чаттерлей» вполне «концептуален» в своем романе, он вольно пользуется многими терминами и понятиями, впервые «сконструированными» им в работе «Психоанализ и бессознательное». Но читателей не пугает некоторая перегруженность романа такими понятиями, как «психология» или «нервная система», и начиная с 60-х годов прошлого столетия, когда «Любовник леди Чаттерлей» был впервые опубликован полностью, без каких-либо купюр и сокращений, в кругах образованной интеллигенции стало считаться просто неприличным его не прочесть. А вот «почти научный» очерк «Психоанализ и бессознательное», равно как и более легко читаемые эссе «Порнография и непристойность» и «Фантазия на тему о бессознательном», внимательно прочли очень немногие. Это были даже не критики-литературоведы или психоаналитики — те и другие только развели руками. Прочли эти вещи лишь немногочисленные искренние друзья самого Лоуренса — при его жизни — и не намного более многочисленные поклонники его самобытного таланта как очеркиста и «дилетанта-ученого» — после его смерти.
Интересно, что сам Лоуренс в предисловии к «Фантазии на тему о бессознательном» определяет соотношение художественного и концептуального начал в творчестве писателя вот каким образом: «Эта моя "псевдофилософия" (или "психа анализ" — анализ психа, — как отозвался бы о ней один из моих уважаемых оппонентов) выросла из моих романов и стихотворных произведений, а не наоборот. Романы и стихи выходят из-под пера пишущего нечаянно, ненароком. И лишь потом абсолютная потребность в хоть сколько-нибудь удовлетворительном рациональном понимании самого себя и общего хода вещей заставляет его извлекать некие абстрактные выводы из своего писательского и просто человеческого опыта. Романы и стихи — это эмоциональный опыт в чистом виде. А вся эта "психа аналитика" — заключения, сделанные впоследствии, на основании такого опыта».
Через несколько лет Лоуренс напишет эссе «Роман», в котором с еще большей убежденностью будет утверждать: «У автора обязательно припрятана в рукаве дидактическая "цель"… Она есть у большинства великих романистов… Но лучше дайте мне сам роман! Дайте мне услышать, что поведает мне роман. Что касается романиста, то обычно он — бормочущий лжец».
Но самым недвусмысленным и парадоксальным образом Лоуренс выразил эту мысль в стихах — в одном из своих поздних великолепных верлибров под названием «Поиски истины». Вот его полный текст (в переводе С. Сухарева):