В действительности различные истоки возникновения психоанализа оказываются столь тесно переплетенными между собой, что порой трудно, подчас невозможно говорить о каком-либо приоритете одного из них в становлении или развитии той или иной психоаналитической идеи. В одном случае медицинский задел дает толчок для осуществления самоанализа, прозрения и философского осмысления обретенного знания, которое может быть использовано при интерпретации художественной литературы. В другом – художественные образы подталкивают к философским раздумьям, те вызывают потребность в самоанализе, а его результаты используются при исследовании симптомов заболевания и лечении нервнобольных. Возможно и такое, когда философское видение таинственности и загадочности человека порождает необходимость в самоанализе, сопровождающемся поиском новых способов и путей разрешения внутриличностных конфликтов, используемых затем в клинической практике.
Наглядным примером взаимообусловленности истоков возникновения психоаналитических идей может служить совместная публикация работы Брейера и Фрейда «Исследования истерии». Вышедшая в свет в 1895 году, она вызвала противоречивые отклики – враждебно-критические, неодобрительные, с одной стороны, и благожелательные, даже восторженные, – с другой. Несомненно заслуживающим внимания был отзыв профессора истории литературы, директора Венского императорского театра А. фон Бергнера. Его статья под весьма примечательным названием «Хирургия души» была опубликована в начале декабря 1895 года в газете «Новая свободная пресса». В ней отмечалось, что изложенная Брейером и Фрейдом теория истерии является не чем иным, как разновидностью психологии, используемой поэтами.
Благожелательный по содержанию и красочный по форме отзыв профессора истории литературы и директора Венского императорского театра был бальзамом для Фрейда, не встретившего такого же приема книги «Исследования истерии» в медицинских кругах. Но в плане рассмотрения истоков возникновения психоанализа важно другое. А именно, что описанное Брейером и Фрейдом исследование этиологии неврозов было сравнено с той искусной работой, которая средствами художественного изображения осуществлялась гениальными поэтами, как, например, Шекспиром. В своей статье А. фон Бергнер как раз не только сослался на Шекспира, но привел отрывки из его произведений и показал, как величайший английский поэт описал расстройства леди Макбет. При этом он соотнес ее расстройства с «неврозом защиты», рассмотренным в «Исследованиях истерии».
Фрейд не мог не обратить внимание на приведенное А. фон Бергнером сравнение их (его и Брейера) исследовательского метода с поэтическим проникновением в глубины человеческой психики. Через два года в одном из писем Флиссу он высказал несколько соображений о «Гамлете» Шекспира, а затем в различных своих работах неоднократно обращался к его произведениям, пока наконец не дал развернутую интерпретацию мотивов поведения и душевного состояния леди Макбет. Так, через клиническую практику (публикация случаев истерии) опосредованным образом (рецензия А. фон Бергнера на книгу «Исследования истерии») Фрейд пришел к психоаналитической интерпретации художественных произведений, которые, в свою очередь, подтолкнули его к выдвижению психоаналитических идей о совести, вине и раскаянии.
Не менее наглядным является другой, по исходным своим посылкам противоположный, пример, свидетельствующий о круговороте мыслительной деятельности Фрейда. Известно, что при выборе им профессии врача определенную роль сыграл гимн о Природе Гёте, услышанный молодым Фрейдом на одной из лекций профессора К. Брюля, которую он прослушал незадолго до выпускного экзамена в гимназии. Став врачом, он предпринял поиск новых методов исследования и лечения истерии, приведший его к возникновению психоанализа. Затем на протяжении нескольких десятилетий Фрейд не только лечил нервнобольных, но и занимался исследованием истоков возникновения религии, нравственности, культуры, а также осуществлял анализ художественных произведений.