Шестимесячная стажировка в парижской больнице Сальпетриер у знаменитого Ж. Шарко в период 1885–1886 годов внесла в воззрения Фрейда нечто такое, что впоследствии заставило его коренным образом пересмотреть свои взгляды на причины заболевания и методы излечения нервнобольных. В своей клинике Шарко демонстрировал перед стажерами случаи заболевания истерией, и Фрейд мог наглядно убедиться в том, что традиционные представления об этом заболевании не соответствуют реальному положению вещей. Было принято считать, что истерия характерна для женщин, да и само название этого заболевания происходит от греческого слова «матка». Однако Шарко выявил случаи истерии у мужчин и показал, что истерические параличи, конвульсии, спазмы и другие симптомы могут быть вызваны путем гипнотического внушения. Более того, в качестве театрализованного действия он неоднократно демонстрировал перед стажерами свое искусство гипнотического воздействия на больных, в результате чего становилось очевидным, что по своему характеру искусственно вызванные состояния, в принципе, ничем не отличаются от реальных истерических заболеваний, обусловленных травматическими ситуациями.
Жан Шарко ((1825–1893) – французский врач, член Французской медицинской академии (1872) и Парижской академии наук (1883). В 1848 году окончил медицинский факультет Парижского университета. С 1882 по 1893 год руководил неврологической клиникой Сальпетриер. Был одним из организаторов и руководителей Парижского общества физиологической психологии, известным и наиболее оплачиваемым неврологом Европы. Занимался классификацией неврологических заболеваний и изучением таких состояний, как афазия, рассеянный склероз. Установив предрасположенность истериков к гипнозу, использовал гипноз и гипнотерапию для демонстрации воздействия внушения на больных и соответствующего их лечения. Опубликовал ряд работ, посвященных исследованию болезней нервной системы. Его лекции и демонстрации клинических случаев привлекали внимание врачей и журналистов из различных стран мира, включая Россию.
Не вписывающиеся в рамки академического подхода к анализу больных, театрализованные действия Шарко поначалу вызвали у Фрейда неприятие. Тем не менее вскоре он не только стал восхищаться парижским мэтром, но оставил свои лабораторные анатомические исследования, заинтересовался вопросами истерии и предложил Шарко свои услуги для перевода на немецкий язык одного из томов его «Лекций». В 1886 году переведенная им работа Шарко вышла на немецком языке под названием «Новые лекции о болезнях нервной системы в частности, об истерии».
Деятельность Шарко вызвала столь значительный интерес у Фрейда, что истерия стала для него важным объектом исследования и лечения, предопределив, по сути дела, становление психоанализа. От Шарко он почерпнул идеи о закономерности истерических явлений, о травматических причинах и психической природе соответствующих заболеваний, о магии слова и гипнотического внушения, способствующих исчезновению симптомов. Впоследствии Фрейд говорил о том, что ни один человек не оказал на него такого же влияния, как Шарко.
По возвращении в Вену в апреле 1886 года Фрейд объявил о начале своей частной практики. Находясь под впечатлением идей Шарко, он включил в свою исследовательскую и врачебную деятельность рассмотрение случаев истерических заболеваний, а несколько месяцев спустя выступил с докладом «Об истерии у мужчин» перед медицинским обществом, но не встретил какого-либо одобрения со стороны его членов. Напротив, некоторые врачи подвергли критике представления Шарко о травматической этиологии истерии, о которых докладывал Фрейд.
Отойдя от академической жизни и не появляясь больше в Венском обществе врачей, Фрейд ушел с головой в частную практику, что побудило его к поиску новых методов лечения нервнобольных. Если в своей предшествующей исследовательской и клинической деятельности ему приходилось иметь дело с анатомическим и физиологическим объяснением различного рода заболеваний, то частная практика привела его к необходимости учета психогенного характера нервных расстройств. К частному врачу обращались за помощью люди, заболевания которых в меньшей степени носили органический характер, но в большей степени были обусловлены внутрипсихическими конфликтами. Опыт, полученный в Сальпетриере, явился стимулом для использования различных средств и методов терапии.
Фрейда не устраивали такие традиционные методы лечения, как, например, водотерапия. Он отказался давать одноразовые консультации с рекомендацией продолжить лечение на водных курортах еще и потому, что этим не заработаешь на жизнь. Вместо этого Фрейд стал использовать такие терапевтические средства, как электротерапия и гипноз. К электротерапии прибегали многие врачи, поскольку к тому времени имелись соответствующие разработки и рекомендации, связанные с лечением нервнобольных этим методом. Гипнотическое же внушение использовалось в Сальпетриере, и Фрейд был свидетелем того, как Шарко с помощью гипноза не только вызывал у больных те или иные симптомы, но и искусно снимал их.
Вскоре Фрейд усомнился в эффективности электротерапии. Он обнаружил, что точное следование предписаниям, разработанным корифеем немецкой невропатологии В. Эрбой применительно к лечению нервнобольных, не дает положительных результатов. Считавшаяся классикой, работа этого специалиста по электротерапии оказалась настолько далекой от реального положения вещей, что стала восприниматься Фрейдом в качестве какой-нибудь «Египетской книги сновидений», продававшейся в дешевых книжных лавках. Поэтому при лечении нервнобольных он в меньшей степени стал обращаться к электротерапии или массажу и в большей степени стал использовать гипноз.
Многие венские психиатры презрительно относились к гипнотизерам, рассматривая гипноз как некое шарлатанство, а гипнотическое воздействие на больных – как опасное средство, подавляющее их волю. Для Фрейда же гипнотическое внушение стало главным рабочим средством, используемым им при лечении нервных заболеваний. Достигнутые с помощью гипноза первые успехи окрылили его. Если раньше он сетовал на то, что ничего не понимает в неврозах, то благодаря гипнотическому внушению ему удавалось порой достичь таких результатов, которые сопровождались благодарностью со стороны восхищенных пациентов и возвышением в собственных глазах.
В то время у Фрейда было несколько пациентов, при лечении которых он использовал гипнотическое внушение. Одна из пациенток страдала конвульсивными приступами. Другая, предшествующее лечение которой различными врачами не дало никакого результата, была подвержена истерии. В обоих случаях с помощью гипноза Фрейд добился временного улучшения, что, естественно, льстило его честолюбию.
Вместе с тем, будучи трезвомыслящим и критичным по натуре, он не мог успокоиться на достигнутом. Частичное выздоровление его пациентов, при котором не исключалась возможность повторения болезненных рецидивов, не устраивало Фрейда. Наряду с этим он столкнулся с тем реальным обстоятельством, что далеко не все больные поддавались гипнозу. Некоторых из них не удавалось загипнотизировать. Кроме того, если даже гипнотическое внушение оказывалось действенным, в ряде случаев он все же был не в силах погрузить больного в глубокое гипнотическое состояние, которое позволяло работать с пациентом без оглядки на его «бодрствующее сознание».
Эти ограничения гипнотического воздействия на больных Фрейд соотнес с недостаточностью собственной квалификации в области гипноза. Для усовершенствования техники гипноза в 1889 году он поехал в Нанси, где существовавшая в то время французская школа гипнотического внушения считалась одной из лучших в Европе. В течение нескольких недель Фрейд наблюдал за работой О. Льебо и И. Бернгейма, применявших гипнотическое внушение при лечении пациентов. Годом раньше он перевел на немецкий язык книгу Бернгейма «О внушении и его применении в терапии». Теперь же имел возможность видеть практическое использование французскими врачами гипнотического внушения в курсе лечения больных и в проведении опытов, свидетельствовавших о гипнотическом воздействии на психические процессы, скрытые от сознания человека.
Фрейд взял с собой в Нанси страдающую истерией пациентку, которую показал Бернгейму. Надежда на то, что французскому специалисту удастся путем гипнотического внушения довести эту пациентку до глубокого транса (именно этого не мог достичь Фрейд), не оправдалась. Бернгейм был вынужден признать, что не все пациенты способны впасть в глубокий транс. Не исключено, что этот инцидент повлиял на последующее изменение отношения Фрейда к гипнозу. Тем не менее в тот период он не сыграл какой-либо существенной роли, поскольку по возвращении из Нанси Фрейд продолжал прибегать к гипнотерапии.