Ясно, что существует многомерная «картография внутреннего космоса» со многими дискретными альтернативными формами сознания. Они формируют континуум состояний, на который оказывает влияние доза, структура личности, способность отдавать контроль эго, и граница индивидуального развития. Попросту выражаясь, этот процесс начинается с небольших изменений восприятия, может углубиться в раскрытие психодинамики личной жизни, может углубиться дальше и пригласить участника в визионерскую или архетипическую драму — реальность мифологии, как ее описывал Карл Юнг или Джозеф Кемпбел, и может углубиться даже дальше в трансцендентную реальность сознания, в которой обыденное эго растворено в целостно-мистических измерениях сознания, которые обычно воспринимаются как по-настоящему сакральные и бесконечные. В дополнении к основным стадиям этого континуума состояний, существует множество уникальных состояний сознания, о которых мы знаем очень мало.
Хотя мы любим думать пространственно и пытаться говорить с помощью языка, который может коррелировать с феноменами, создаваемыми в сознании с помощью нейронных структур и биологической активности, тем не менее, имеет смысл полагать, что экспериментальное содержание измененных состояний сознания не может быть найдено «внутри драга», но может быть найдено внутри человеческого ума вообще. Что такое человеческий ум, продолжает оставаться манящей мистерией, особенно при условии, что существуют существенные причины сомневаться в редукциониских философских основаниях, которые имеют тенденцию превалировать в сообществе западных ученых за исключением квантовой физики. Сейчас самое время оглянуть свежим взглядом работы философов, таких как Генри Бергсон, который смотрел на человеческий ум скорее как на телевизор, который получает, передает и ограничивает информацию, чем как на первичный источник ментальных феноменов (Барнард, 2001). Возможно, психоделические драги могут быть поняты, как базовые ключи которые открывают доступ к другим реальностям сознания. Переживания, о которых рассказывают в отчетах, не находятся «в драгах», но скорее внутри и сквозь ум человека, который их переживает.
Существует много чего, что игнорируется в этой области, даже среди тех, кто владеет приличным количеством психоделического опыта. Очень часто человек принявший определенную дозу определенного вещества попадает в некоторое состояние, и дальше делает вывод, что то, что с ним произошло - «это сделал наркотик (вещество)». Очень вероятно что, даже если человек принимает ту же дозу, того же вещества в другой период своей жизни, то он получит другие переживания, даже если они будут развитием темы, возникшей ранее. Основные типы веществ, с которыми я работал, как правило, проявляются отлично друг от друга, не в смысле переживаний, которые они вскрывают, а в смысле тех факторов, как например, доза, быстрота входа и выхода, длительность. Если какая-то конкретная молекула, имеет большую вероятность фасилитации определенного состояния сознания, это будет выяснено со временем, когда эксперименты двойного слепого исследования будут применены и опубликованы. Создает ли мескалин живые цвета? А ДМТ и Аявуаска создают образы анаконды? Является ли вход в процесс с помощью псилоцибина более мягким, чем ЛСД? Только терпеливые исследования обеспечат нас ответами, которые мы ищем.
Сейчас становится понятно, что перспектива психоделических субстанций в ускорении психотерапии и духовного роста, базируется не просто на биохимическом реагировании независимом от установки и обстановки. Человек не может принимать психоделики, просто как обычные лекарства, как например, аспирин для того, чтобы снять головную боль. Скорее возникает уникальная феноменология, в течение всего периода действия препарата, которая и определяет будет ли препарат помогающим, вредным или нейтральным. Переживания личного психодинамического разрешения (биографических ситуаций), архетипические видения, и мистическое осознание могут позитивно повлиять на появление обогащающих жизнь результатов.
Переживания типа паники, паранойи, замешательства, возникают наиболее вероятно, когда человек неадекватно подготовился к сессии, и/или у него недостаточно опытный гид, что вполне может принести вред, особенно когда подобный опыт остается неразрешенным. Мягкие переживания – это изменения сенсорного восприятия, возможно сопровождающиеся интригующими, но как правило не имеющими смысла образами, которые могут быть нейтральны.
Потенциальная терапевтическая значимость психодинамических феноменов, в контексте юнгианского «личного бессознательного», включающих темы, такие как горе и привязанности, вина, прощение, гнев и любовь, теоретически конгруентна многим хорошо разработанным системам психотерапии. Терапевтический потенциал трансцендентных состояний может быть более трудно доказать, поскольку он уходит за пределы дидактического содержания многих образовательных программ психического здоровья.
Говоря «трансцендентные», я имею в виду (1) и изменённые состояния сознания, характеризуемые архетипическими видениями богов и богинь, сакральных строений и искусств — часто украшенных сиянием драгоценных камней и металлов, широких внутренних панорам и пейзажей, и (2) мистическое сознание. Мистическое сознание — раз уж мы подошли к его определению для исследовательских целей — включает в себя шесть признаков: Единство, Выход за пределы времени и пространства, Интуитивное Знание, Святость, Глубинно-Позитивное настроение, а также Невыразимость и Парадоксальность (Панке и Ричардс, 1996; Ричардс 2003). Эти трансцендентные состояния похожи, может быть даже совсем одинаковы — с теми состояниями человеческого сознания, которые описаны во всех великих мировых религиях, т.е. самадхи, нирвана, сехел муфла, блаженное видение, фана, у-вэй.
Очень трудно говорить или писать об этих удивительных трансцендентных состояниях, поскольку когда они возникают, часто наблюдающее эго отсутствует, а их содержание не вмещается в пределы языка и структуры познавательных процессов. Уже долгое время мне очень нравится строка из китайского трактата «Дао дэ цзин»: «Знающий не говорит, говорящий не знает». Тем не менее, этот опыт обычно остаётся в памяти, и вновь появившееся эго способно извлечь его оттуда, будто сакральные пробирные камни, излучающие духовное знание и ощущение наивысшей безопасности. Среди всех интуитивных инсайтов можно выделить (1) уверенность в существовании вечной структуры или вечного принципа, превышающих наше индивидуальное эго, для которого есть много названий: самое распространённое среди них — «Бог», некоторые предпочитают «основа всего сущего» (Тиллих, 1967) или «ничто, в котором содержится вся реальность», или даже «служащие определённой цели характеристики протоплазмы» (Синнотт, 1957); (2) интуитивное осознание неуничтожимости сознания — того феномена, который многие называют «бессмертием»; (3) чувство глубокой взаимосвязи с другими людьми посредством великого единства, которое иногда называют «братством человечества» или «сетью Индры»; (4) понимание любви как онтологической силы, действующей за пределами человеческих эмоций; (5) чувство благоговения перед красотой увиденной визуальной информации и её смыслового содержания (Ричардс, 2009).
Память об этих интенсивных событиях может стать эффективным терапевтическим средством. Раковому пациенту, приближающемуся к смерти, эта память даёт чувство того, что в конечном счёте, так или иначе, всё сложится хорошо, а это даёт возможность прожить оставшееся время максимально полноценно, чувствуя меньше страха, уныния, изоляции и боли (Ричардс с соавт., 1972; Ричардс, 1978). У страдающих алкоголизмом, наркоманией или никотиновой зависимостью, а также депрессивными или тревожными состояниями эта память может быть предпосылкой к раскрытию внутренних ресурсов, повышению самооценки и пониманию межличностной связанности, которое может уменьшить чувство собственной оторванности от общества и отчуждения (Маккейб с соавт., 1972; Рид с соавт., 1977).