Я вспоминаю работу с девушкой, которая считала себя «застрявшей в утробе матери» — Станислав Гроф называл это второй базовой перинатальной матрицей (Гроф, 1985). Несмотря на все предупреждения, изложенные Станиславом, она верила, что если примет психоделики достаточное количество раз, то сумеет выйти из родовых путей и почувствует освобождение и перерождение. К сожалению, она также застряла на работе, которую очень сильно не любила, и в браке, который описывала как мёртвый, но упрямо не желала изучить любую из этих проблемных областей своей жизни. Ей просто хотелось употреблять психоделики до тех пор, пока она не станет свободной. Не трудно предугадать, что пока она не выполнила определённую работу в течение непсиходелических сессий, рассматривая вопросы профессии и брака, никакое крупное достижение во время действия вещества не было возможным. Иногда кажется, что уровень, открывающий двери к трансцендентальным формам сознания, можно найти в самых прозаических мелочах обыденной жизни.
Для подготовки к эффективной психоделической сессии большинству людей требуется как минимум 8 часов времени, проведённого вместе с терапевтом или наставником, которые обычно разделяются на две недели. Во время общения на тему радостей и трудностей частной жизни, включая текущие осваиваемые области личностного развития, устанавливается не только доверие к наставнику, но и атмосфера честности и открытости в уме волонтера. Уверенность в хороших отношениях между волонтером и наставником, может быть очень полезна во время действия вещества: простого тепла руки или нескольких кратких слов часто бывает достаточно, чтобы избежать потенциальной паники и паранойи и довести до максимума вероятность того, что содержание сессии будет действительно полезным.
После этого в течение недель, следующих за психоделическими переживаниями, необходимость в не-психоделических сессиях остаётся. Снова и снова человек перемещает своё внимание от воспоминаний о переживаниях обратно к решениям и плану действий, в повседневной жизни, постепенно продвигаясь к достижению интеграции инсайтов и реализации конкретных изменений в жизненных позициях и поведении. В дополнение к особенностям психотерапии, основанной на глубоком контакте терапевта с пациентом, для многих людей эта фаза личностного и духовного развития может облегчиться с помощью медитативных практик. Как часто говорят, гораздо легче пробираться через болота, заросли и каменистую местность на пути вверх, если хоть краем глаза увидишь вершину горы. Говоря словами Алана Уотса (1962), «Когда ты получил сообщение, ты вешаешь трубку».
По моему опыту, вера как способность доверять какой-либо структуре, концепции или сущности, являющейся более великой или фундаментальной, чем чья-либо повседневная личность, является важным фактором, увеличивающим вероятность достижения уровня трансцендентального сознания. Определяя это еще более чётко, это качество представляет собой сознательный выбор здорового, зрелого эго верить безоговорочно, абсолютно. Гарвардский теолог Пауль Тиллих (1952), который в конце своей жизни работал над систематической теологией мировых религий, назвал этот тип веры «мужеством быть». В этой связи становится ясно: чтобы потерять себя, нужно себя изначально иметь, и возможно, именно поэтому люди с зрелым чувством личной и профессиональной идентичности чаще, чем молодые, переживают глубоко мистические состояния.
Я убеждён в том, что не так важно содержание веры в категориях принятия догматов определённого вероисповедания или системы убеждений, как сам акт веры, т.е. безусловное доверие. Людям, воспитанным в традициях, включающих в себя возможность посвящения и диалог с Богом через молитву или медитативные практики, будет гораздо проще доверить себя более глубоким уровням реальности при раскрытии сознания во время действия психоделика.
Однако ожидания в крайне малой степени определяют то, какой опыт будет пережит. Я работал с католическими священниками, которые надеялись получить некоторое представление о блаженном видении, но вместо этого все свои сессии они проводили в борьбе с опытом сексуального насилия в детстве. Я могу провести аналогию с австралийским врачом, который считал себя почти «не подвергшимся пагубному влиянию» (это его слова) христианских учений и надеялся на инсайт в области своих аборигенных корней, а в результате на одной из сессий пережил смерть и воскресение Христа. Я вспоминаю некультурного наркомана из гетто в Балтиморе с неполным средним образованием, увидевшего то, что он описал как «танец странных, частично обнажённых людей со странными шляпами на головах». Через несколько дней после сессии, найдя в комнате для ожидания книгу по индусскому искусству с изображениями Вишну и танцующего Шивы, он ворвался в мой офис с криком: «Вот, что я видел. Вот, что я видел».
Полагаю, что строгие, фундаменталистские системы убеждений, будь то атеистические, теистические или любые другие, усложняют передвижение человека по глубинам своего сознания, особенно если он хочет «доказать свою точку зрения». Однако, если человек открыт и способен доверять своей жажде знаний и удовлетворить её, может иметь место феномен, который богословы называют «откровением». Искренний агностицизм, особенно в сочетании со смелостью и жаждой знаний, в контексте хороших человеческих взаимоотношений часто способствует конструктивному изучению изменённых состояний сознания.
Как оказалось, тщательно подобранная музыка увеличивает вероятность потенциально конструктивных результатов и уменьшает вероятность непродуктивных состояний тревожности, особенно при употреблении высоких доз веществ. Несмотря на то, что выбор музыки сам по себе является новой важной областью исследований, на данной стадии выведены общие рекомендации, особенно полезные при желании войти в трансцендентальные состояния.
В этом смысле, во время действия психоделика музыка обуславливает восхождение на пик активности, и этот пик является наиболее важным; в последующие часы сессии можно изучать большинство музыкальных форм, все они будут ценными. В эти первые часы музыка является невербальной вспомогательной структурой сродни сетям воздушных гимнастов. Она действует там, где это необходимо, и не мешает тогда, когда в ней нет нужды. Наиболее целесообразной будет сильная, текучая, надёжная структура музыки, без неожиданных изменений в ритме или словах, восприятие которых может задействовать функции интеллекта. Любая хорошая коллекция психоделической музыки должна включать в себя несколько классических сборников избранных произведений Баха или Брамса — и более современных композиторов, таких как Барбер и Гурецкий. Наиболее благоприятной часто оказывается совсем не та музыка, которую доброволец выбрал бы сам и назвал предпочтительной. После выхода из трансцендентальных форм осознания нередко добровольцы утверждают, что были втянуты в состояния ума, схожие с теми, в которых мог находиться композитор, и погружены в то невербальное содержание, которое композитор мог пытаться выразить своей музыкой.
На данный момент нам известно, что существует много психоделических веществ, употребление которых вызывает появление захватывающих и полных значения состояний человеческого сознания, а также то, что многие из них могут быть безопасно даны людям при условии проведения соответствующего отбора добровольцев и соблюдения выработанных правил касательно разработки структуры сета и сеттинга. (Джонсон с соавт., 2008). Как уже упоминалось на других презентациях на этой конференции, существует много еще не открытого для продолжения исследований; например исследованить, как психоделики могут ускорять психотерапию у разных групп людей, начиная с исследований зависимостей и расстройств настроения. Особенно перспективным является поиск эффективного лечения посттравматических стрессовых и депрессивных расстройств. Одной из ещё неисследованных областей является использование психоделиков в лечении людей с сильными социопатическими наклонностями.
Как бы то ни было, потенциал данных веществ выходит далеко за пределы медицинского использования. У них есть перспективы в сфере образования, с применением при обучении специалистов в области религиоведения и психиатрии, и даже в таких сферах, как философия, литература, музыка, биология и физика. Но помимо этого, эти вещества могут помочь нам в осмыслении и почитании мистерии нашего собственного существования — способствуя обретению понимания того, кто мы есть и какой может быть природа нашего сознания. В данный момент, это – та точка, где передовой край науки и знания, традиционно присваемый и управляемый мировыми религиями встречается и взаимодействует. Я надеюсь, что открытый диалог науки и религии окажется взаимообогощающим.