А я нет. И оттого покинул этого глубоко симпатичного мне человека к вящему неудовольствию некоторых достойных рыцарей.
Двигаясь собственной дорогой, я стал тем, кем являюсь в настоящий момент, по моему собственному определению: рыцарем странствующим, безжалостным.
Смешно? Нисколько. Я знавал многих достойных и благородных персон, оставлявших за спиной недобитого противника, и потом от него же получавших рубленые и колотые подарки в свои благородные прямые спины.
И что потом? А как всегда в нашей быстротекущей жизни приходит разочарование, граничащее с отчаянием. А жизнь прекращается. Потому благородство это не мое. Зато жив пока.
Впрочем, человек, посвятивший себя военному ремеслу, быстро учится трезво смотреть на вещи и не требовать для себя многого. Тем более, что в награду наши командоры обещают почетные места по правую руку от Господа, правда, существенный момент, не в этой жизни.
Ладно, заказ принят, сказано прибыть – прибыл, сказано – личные инструкции герцога, значит личные инструкции, а герцог он, или царь ибелинский меня не касается. Тамплиеры платят, тамплиеры заказывают.
Хотя… Взгляд жесткий, профиль хищный, на ястребка похож. Имею я такую привычку людей с животными сравнивать. И вообще считаю, что мы тоже животные, посмотрите внимательно вокруг, и вы со мной согласитесь, чтобы не утверждала на этот счет официальная церковь. Ну, голова великовата, с кем не бывает. А ручки и ножки детские тонкие. Вырождаются герцоги, вырождаются…
Все эти немного сумбурные мысли промелькнули у меня в голове, пока шел обмен приветствиями и герцог также внимательно рассматривал меня, как и я его светлость. Потом он отослал своего евнуха куда подальше, и я понял вдруг, что герцог меня нисколько не раздражает. Все дело было в этом идиоте дворецком. Вот ему бы я охотно влепил пару затрещин, просто так, за долгое ожидание аудиенции, за его чересчур гордую, как для слуги осанку, и просто, чтобы размять конечности. Оно, говорят, полезно.
– Давайте по простому, – предложил герцог, скользнув цепким взглядом по моему лицу.
«По простому, так по простому»,– это явно пришлось мне по вкусу, времени жаль, да предисловий не люблю. Да, и герцог видимо знал, что я не из тех, перед кем необходимо ломать комедию, как принято в так называемом высшем свете. В конце концов, у нас чисто деловая встреча. Взаимовыгодная.
– Без лишних предисловий, – словно угадав ход моих мыслей, а скорее всего так и было, продолжил он .– Вы, я полагаю, человек прямой и неглупый, оттого, наверняка, догадались о цели нашей, скажем так, беседы?
«И тут вот непонятно, интересная манера говорить, вроде и спрашивает, а с другой стороны звучит как безоговорочное утверждение. Еще немного и я поверю, что под Дорелеей, он участвовал в схватке, а не просто наблюдал за ее ходом с холма».
Я медленно кивнул, решив открывать рот только в самом крайнем случае. Немного осторожности, еще никому никогда не вредило.
Герцог стал говорить, говорил странно, словно размышлял сам с собой:
– Ваш Координатор…
«Ого! Де Фок у нас еще и координатор, а не только плешивый осел?»
– Шесть рыцарей…шесть рыцарей испивших бурю…хм… никак не вспомню автора этих строк…– он внимательно поглядел на меня, я спокойно склонил голову под этим взглядом, совсем не нужно ему видеть, что у меня в глазах, – вас рекомендовали самым наилучшим образом, впрочем, иного я и не ожидал. Поэзия, тем более высокая поэзия, это, безусловно, прекрасно, но не в данный момент.
– … в нашей миссии ставку делаем не на количество людей, а на их умения и опыт. Знаю, вы бывали в Святой Земле и лично знакомы с Ричардом «Да и Нет».
«Ого! А он шутник!» Это прозвище дали королю за то, что он часто менял ранее принятые решения, но знали об этом немногие.
– Возможно, при выполнении миссии пригодится умение выдать себя не за того… некоторое лицедейство. Вы понимаете?
Я многозначительно кивнул.
– Что отчасти по некоему недалекому видению, противоречит рыцарскому кодексу, но ведь мы с вами знаем, что многие великие рыцари прошлого для достижения победы не гнушались маленьких военных хитростей.
Он быстро взглянул на меня, я оставался недвижим, в тайне надеясь, что именно так должен вести себя Темный Наемник Храма при подобной беседе.
Герцог кивнул и продолжил.
– Как вы понимаете, Сам… – он поднял глаза к потолку, что означать должно было некое наивысшее руководство, на которое мне как всегда было глубоко наплевать. Никого конкретно, но в тоже время весьма прозрачно, – не может давать подобные поручения. Более того, в случае провала предприятия, все, я подчеркиваю, все исполнители должны будут умолкнуть навеки с тем, чтобы даже намеком не дать повода к подозрениям. И не дай Бог, бросить тень на Орден и… – он снова сделал паузу, и продолжил, – того, с кем Орден сотрудничает в данный момент. Ибо всякий союз, пусть временный, но идущий на пользу делу Церкви, есть богоугоден. Априори…