– Справимся! Разве что немного воды… Эти свиньи выхлебали всю.
– Присоединяйтесь и скоро мы доберемся до источника, с водой тут как вы заметили проблемы…
– Уж заметил, так заметил. Шевелитесь свиньи!
Кнут врезался в спину сразу двух бойцов, де Луаре владел им в совершенстве. Думаю, своего предводителя фламандцы боялись более, чем неведомых сарацин. Мне стало вдруг тошно глядеть на это.
– Позвольте дать вам совет…
– Я в советах не нуждаюсь, – кнут рассек воздух,– Свиньи! Грязные свиньи!
– Барон де Луаре! – четко проговорил я, и снова барон обернулся.
– Барон вы вступаете в объединенное войско трех королей, и у нас тут не принято издеваться над солдатами без причины. Ваши люди вымотаны, а нам еще предстоит немало боев..
– Эти свиньи!
– Эти люди сейчас получат воду, и займут свое место в колонне. Похоже, они вас не любят, и это плохо.
– Мне не нужна их любовь,– процедил барон,– мне иногда могут понадобиться их жизни. Только и всего.
– Только и всего… Действительно, забавно. А вам никогда не приходило в голову, что когда-нибудь и ваша жизнь может понадобиться солдатам?
– Что? – глаза барона быстро наливались кровью, было в нем все-таки что-то испанское…
Рыцарь снова злобно сверкнул на меня глазами:
– Бунт? Они слишком тупы для этого. Эти грязные свиньи знают твердо только одну вещь, о том, что их брюхо должно быть постоянно набито. Служба в армии дает им это, зачем им бунтовать?
– Действительно,– восхитился я, одновременно обратив свой взгляд на двух замызганных по уши в грязи доходяг куда-то тащивших две огромные охапки хвороста, едва не падая от усталости, – а не слишком ли они у вас перекормленные?
– В самый раз, – процедил сквозь зубы рыцарь,– они мне нужны максимум до завтрашнего вечера, а там пусть убираются к дьяволу. Если сумеют…
Какое-то время мы внимательно рассматривали друг друга, потом барон скрипнул зубами, но взглянув в безмятежные глаза и де Грасси и окинув суровый лик Девольта, прикинул шансы и последствия, соизмерил их со своими возможностями и взгляд отвел.
– Прошу вас следовать за нами, представиться командору и отобедать, да угодно сие будет Господу нашему… – предложил Девольт.
Барон нехотя подчинился, чего бы это ему не стоило…
– Откуда такое богатство? – поинтересовался Де Грасси указывая на бревна и меняя тему опасной беседы.
– Мы волокли все это от самого побережья, та жалкая посудина на которой мы плыли, имела несчастье перевернуться у самого берега, а объединенное командование испытывает недостаток в строительных материалах, а здесь…
– Барон – вы герой! – улыбнулся де Грасси, я уже изучил эту улыбку и ждал продолжения. Барон подбоченился и что-то буркнул.
– Треклятые неверные, – из-за них я уже потерял половину отряда и две осадные машины, – можно сделать крюк в пару десятков лье и мы подберем, их они понадобятся потом…
– К сожалению мы не можем сейчас сворачивать и дробить силы, – Вздохнул Де Грасси, – но помилуйте барон, вы шли от самого побережья Неаполя и я полагаю к Тиру?
– Да.
– Но как вы очутились здесь?
– Чертовы местные названия, я все время их путаю, – покраснел барон, и потом добавил, – к тому же мы немного заблудились…
Ловить тут было нечего, я уже с трудом сдерживал смех и потому, быстро кивнув дворянам, поспешил прочь, развернув коня, успев услышать продолжение этой милой беседы.
– Что означает ваш герб? – поинтересовался Де Грасси, заметив стоящего в стороне со щитом оруженосца, либо лицо осуществляющее сии обязанности. Впрочем, рисунок на нем был выполнен довольно небрежно и как по мне мог обозначать все что угодно.
– Кнут, разбивающий пряник,– ответствовал рыцарь.
– О1 Элегант! – восхитился де Грасси.
«Хм, солдаты вас точно не любят, обладатель такого забавного герба забавно,– подумал я..
х х х
Глава XXXVII
Aphrodite’s Child “End Of The Word”
явь
Курили тут изрядно и как-то все одновременно, чтобы не выделяться, я тоже с удовольствием закурил.
– Давай!
– За здравие!
Чокнулись. Выпили. Хорошо. Собеседник медленно исчезал в сизых клубах сигаретного дыма, обволакивающих его со всех сторон. Музыка орала из темноты, но это было даже хорошо, можно было вырубиться и из разговора и из реальности, и этого никто бы не заметил, и не услышал.
– Ты учти, что проблемы жидомасонов, это проблемы самих жидомасонов! – мозолистый палец медленно поднялся и завис на уровне моих глаз, я инстинктивно отпрянул.
– Америке скоро пиздец,– донеслось слева, – причем полный и окончательный.