Будучи не понаслышке знакомым с этими ребятами я сразу смекнул, что стрелять стрелами, да и арбалетными болтами по ним пустая трата боеприпаса. Их надо рубить доброй сталью и желательно в куски.
Потому шепнул об этом озадаченному де Грасси и тот отреагировал неожиданно, завопив подобно безумному:
– Это дети дьявола братья! Отходим, скорее отходим!
Наше преимущество было в том, что чина передвигались достаточно медленно, словно подчиняясь зову неведомого колдуна, как восставшие мертвецы в страшных сказках, которые слышал я в детстве.
Этих видать совсем недавно подняли, еще не расходились их мертвые суставы, еще не растеклась по жилам мертвая черная кровь или что там у них текло.
За нами был холм, и мы шаг за шагом стали взбираться по нему вверх, пытаясь выиграть позицию и время.
Выручили фанатики, которые на фоне всеобщего изумления вслед за своим предводителем с дикими воплями ринулись в самую гущу коварных врагов и сгинули там все до единого, Господь да упокой их души, дав нам возможность перестроиться и немного прийти в себя.
– Лошади устали! – не пробиться нам, – посетовал Девольт, и я был с ним абсолютно согласен. Мы устали, а лошади и подавно.
Перемолов фанатиков терракотовое воинство двинулось вслед за нами. Медленно, неумолимо.
Споткнулся барон де Луаре. Споткнулся и остался лежать на песке С воплями и проклятиями он призывал своих фламандцев, но те отступали так поспешно, что помочь ему ничем не могли.
Я развернул было коня, но почувствовал чью-то руку у себя на плече.
– Часы подбирать не нужно, – мягко произнес Франциско все такой же бледный, хотя пудра или что там было у него на лице местами осыпалось. Говорил он мягко, но как-то тяжело, наверное, был ранен, – вот они. Я нарекаю тебя Хранителем… Постарайся выжить и добраться до Тира и отдай их королю. Только не Ричарду. Лучше Филиппу. Он знает что с ними делать… У него есть человек, который знает толк в подобных вещах. Если не допустят к королю, разыщи его. Однорукий Франсуа-Вандеец. Еще возьми вот это.
Он протянул мне странный жетон. На жетоне была непонятная надпись, мне некогда было разбирать письмена, и я попросту спрятал жетон в потайной кармашек.
– Отдашь в любой орденской конторе, получишь золото, – просто объяснил Франциско. – много… Гарольда не забудь…
Я хмыкнул:
– Забудешь его… А как же…
– Возьми этих коней, они посвежее остальных, – И протянул мне холщевый сверток. И одарил меня взглядом, таким, что спорить тут было просто невозможно. Так, наверное, смотрит король на своего вассала, когда жалует ему полцарства. И брать страшно и не брать нельзя. И не ослушаешься. Подъехал Лузиньяк тоже ужасно торжественный.
– Ступай брат, – сказал он мне и я понял, что он тоже знает все то, что знает Франциско, – и да поможет тебе Бог!
– Прощайте! – я больше не мог говорить, обнял их обоих, влез в седло и, развернув своего коня, двинулся прочь…
х х х
Глава XXXIX
БГ “Афанасий Никитин буги или хождение за три моря»
явь
Сегодня я в разъездах целый день. По поручениям Захаровича. Мастеру отказывать чревато, в смысле нельзя ни в чем, даже в интиме. Шутка, а то еще подумаете. Захарыч у нас не такой, за что и уважаем. Словом сегодня время бежит незаметно. Заехал к связистам на соседнюю станцию. С ними я дружил, иногда мы вместе выпивали и обменивались новостями.
И хорошо, а то что-то грустно мне после сна последнего. Грустно…
Ребята были примерно моего возраста и довольно продвинутые во всех отношениях, по-крайней мере с ними было не скучно. Звали их Геннадий и Иннокентий.
Геша ненавидел все человечество в целом, не размениваясь на персоналии, и абсолютно открыто, что выражалось в его частых публичных дебошах и демонстрациях независимости. Человечество на эти проявления смотрело равнодушно, в рамках действующего законодательства, и в целом все было хорошо. А вот Кеша окружающих ненавидел втайне, но окружающие это чувствовали и вели себя соответственно. Такой вот бином Ньютона. Или теорема Фарси, кому что нравится.
Эта ненависть вращалась по кругу, и была постоянной как смена времен года. Причем обе стороны это абсолютно устраивало.
Эти два абсолютно разных человека проводили друг с другом времени больше чем с собственными семьями, и специалистами считались замечательными по праву. Помимо основной работы они занимались компьютерами и всем сопутствующим оборудованием. Оттого их консультации были для меня очень полезны, и я никогда не стеснялся обратиться к ним за советом.
Три дня снилась полная чушь, опять какие-то немцы, потом индейцы отчего-то пришли, наверное, из-за Гойко Митича. Это мне на работе рассказали прикол.