Джон: Да, вы правы.
Действие начинается. Женщину, играющую роль вспомогательного «я», просят произнести вслух все, что сказал Джон из роли своей матери.
Мама: Я не могу бросить пить. Ты что, не видишь, как мне тяжело. У меня девять детей на руках.
Джон (опять из своей роли): Но ведь ты ничего и не делала. Ты даже не хотела пойти в туалет, а просто ходила в ведро и говорила: «Пойди вылей, а потом вымой».
Мама: Пойди вылей, а потом вымой.
Подхватив ключевую фразу, которую обронил Джон, вспомогательное «я» ввела в происходившее между ними взаимодействие отношение «здесь и теперь». Джон стал кричать, выражая свой гнев.
Джон: Я тебя ненавижу, ненавижу! Нужно было дать тебе помереть. Ты продолжала это делать на глазах у детей. Ты раскрыла мне глаза на свою болезнь. Ты изнасиловала меня.
Один из участников, заключенный, подал знак, что он хочет продублировать.
Дубль: На самом деле ты мне не мать.
Джон (подхватывая слова дубля): Нет, ты мне не мать.
Дубль: И мне больнее всего, что ты меня не любишь.
После этой фразы дубля Джон останавливается, как вкопаный. Дубль помогает Джону достичь самой глубокой точки в его отношении к матери. Джон борется со слезами.
Джон: Это правда. Мне больнее всего, что ты меня не любишь. Я считаю, что каждая мать должна любить своего сына. (Поворачиваясь к директору и выходя из своей роли): Она мне так навредила.
Директор просит Джона сказать своей матери о том, как она ему навредила, когда не любила его. На этом этапе драмы он начинает устанавливать связь между своими переживаниями в прошлом и нынешним поведением, а также с возникающими проблемами при вступлении в близкие отношения.
Джон: Как только мне исполнилось 16, ты выгнала меня из дома. Ты меня научила только пить. Я просто сидел в пивной и напивался; ты загубила мою жизнь только потому, что заставляла меня все это делать, потому что не любила меня. Я всегда спрашивал разных людей, зачем они говорят: «Я тебя люблю». Меня всегда так и подмывало спросить: «За что?» Если они старались меня удержать или обнять, я тут же их отталкивал. Я не выносил этого. У меня всегда было подозрение, что они собираются поступить со мной так же, как ты: сперва погладить по головке, а потом — коленом в зубы.
Джона попросили сказать матери, чего он от нее хотел.
Джон: Все, чего я хотел, — чтобы ты меня любила. Все, что я хочу, — жениться и иметь двух или трех детей. Вот все, что я всегда хотел. Я никогда не стремился стать богатым. Я хочу лишь иметь возможность обеспечить жену и детей, и тогда я буду счастлив. За что ты меня не любила? Почему ты напивалась?
Теперь его просят поменяться ролями, чтобы он мог услышать ее ответ.
Мама: Я была замужем пятнадцать лет, когда узнала, что у твоего отца есть другая женщина. Твой отец делал со мной все, что хотел, а когда я убедилась в том, что он спал с другой женщиной, это меня совсем подкосило. У меня были проблемы со здоровьем: я сильно располнела. Твой отец был жокеем: я могу себе представить, как он себя чувствовал, но такого я от него не ожидала. Когда я стала весить слишком много, ему было очень несладко со мной спать. Я была счастлива, только если удавалось напиться.
После того, как немного прояснилось его отношения с матерью и Джону удалось выразить свой гнев, действие развивается дальше, и теперь он имеет возможность получить или сделать то, чего был лишен в детстве. «Единственное, что я хотел сделать, — когда она напивалась или была в плохом настроении — просто подойти и к ней прижаться, но всегда очень боялся».
Психодраматическая «сверхреальность» («surplus reality») позволяет заключенному, испытывающему эмоциональный голод, возможно, впервые в жизни узнать, что чувствует человек, когда его обнамают и говорят, что любят, — и впервые в жизни принять нежность и ласку вместо грубости и жестокости.
В последней сцене его умирающая мать лежит в больнице, и Джон может услышать от нее все то, что он надеялся бы услышать, если бы в реальной жизни их примирение состоялось вовремя. Вспомогательное «я» берет Джона за руку, но тот ее отдергивает: для физического контакта время еще не настало, ибо единственный известный ему способ физического контакта — либо самому переживать насилие, либо насиловать других. По окончании сессии Джон делился своими мечтами о дне, когда он сможет взять в охапку «ту женщину» (вспомогательное «я») и крепко-крепко ее обнять.