Маг, читающий книгу Моуди, отметит для себя лишь мелкие мерцания других форм сознания, которые и являются подлинным содержанием Преображения. Мерцания, попавшие в поле зрения лишь как непонятные помехи. Но какой же дурак будет думать о далеких невнятных мерцаниях, когда надо, срывая ногти, бежать от смерти?
Для такого наблюдения дурак должен быть очень большим. То есть настоящим. Таким, который при смертельном укусе змеи испытывает приливы творческого вдохновения.
Тогда он убирает с глаз занавес страха и видит увеличенные в масштабах мерцания, от которых мудрый Бог старательно оградил умных людей.
Вам, смелый друг, я сообщу: смерть понятая не становится от этого приятным делом. Но это еще сотая часть проблемы. Прошедшему первую фазу Всевышний говорит: «Ну, если ты такой крутой, получи по полной программе». И тогда за первой смертью приходит вторая. Тот же, кто пережил вторую, знает: первая смерть — это легкий чих на фоне ядерного взрыва.
Все это сильно украшает путешествие сознания за «зеркало».
В неразвитом Бардо начинается «потухание» ряда чувств, эмоций. В то же самое время к ним складывается отношение, похожее на последнюю любовь. Эмоции гибнут, ярко вспыхивая напоследок.
Страх селится в каждой клетке тела. Он обретает всевозможные обличья. Ощущение такое же, как если бы ты был закопан живым.
Кажется, еще мгновение, и страх вырвется из тела, захлестнет собой и поглотит все пространство.
Однако вы недоступны для него. Его волны не докатываются до подножия Высшего тела. Скрутите страх, сожмите его. Поначалу это не возымеет действия. Страх, сжавшись, превращается в ужас. Тот — в ужас тихий, точку ужаса, кипящую и готовую взорваться Вселенной ужаса. Но на каком-то этапе точка сама начинает коллапсировать, и ваши усилия уже не нужны.
Оглянитесь, и вы увидите поверхность, составленную из подобных «кипящих» точек. Прошедшее через них астральное тело теряет чувственную окраску.
— Литературный фрагмент:
В сказке П.П. Ершова о Коньке-Горбунке старому царю предлагают для омоложения прыгнуть в три котла с кипящим молоком и холодной водой. Естественно, для начала он пускает впереди себя Иванушку-дурачка.
Вспомним, что сказал по этому поводу Конек-Горбунок:
Вот уж служба — так уж служба!
Тут нужна моя вся дружба.
Как же к слову не сказать:
Лучше б нам пера не брать;
И чем это кончилось?
На конька Иван взглянул
И в котел тотчас нырнул,
Тут в другой, там в третий тоже,
И такой он стал пригожий…
…«Эко диво! — все кричали, —
Мы и слыхом не слыхали,
Чтобы льзя похорошеть!»
Царь велел себя раздеть,
Два раза перекрестился,
Бух в котел — и там сварился!
Глава 3. Астрал в развитом Бардо
Итак, по затее ли, либо по принуждению (что гораздо чаще) вы прыгнули в кипяток астрального мира. Если к этому времени с помощью Горбунка вы сможете отделить Высшее тело и перевести в него осознающую структуру, вам «ничего не будет». Кроме пользы. В «кипящей» точке астральное тело пройдет через очищение по типу катарсиса. Но это же будет означать чувственную смерть.
Человек воплощенный есть человек окрашенный чувственно. Эта окраска делает его человеком конкретным. При чувственном коллапсе окраска теряется. Это приводит к ряду последствий нерадостного характера.
Чувственное тело есть тело, связывающее смысловое.
При обрыве этих нитей утрачивается эмоциональная ориентировка. С позиций пребывающего в Высшем теле крайне сложно понять, зачем ребенок гладит кошку.
В эти дни магу загреметь в дурдом очень даже просто. Поэтому приходится внимательно следить за поведением людей и по-обезьяньи их копировать.
Второе последствие связано с необратимым характером Перехода. Вспомним посещение потустороннего мира Орфеем. Идти было можно, но оглядываться — нельзя. Маг сможет вернуться назад исключительно тогда, когда окажется способен идти только вперед. Попытка «оглянуться» означает вернуться сознанием туда, где был. А это приведет вас в прежнее состояние. И тогда Высшее тело, вновь став бессознательным, уже не сможет контролировать ситуацию. Астральное тело может навеки «зависнуть» в «кипящей» зоне (аду, чистилище), где смерть станет недостижимой мечтой.
— Фрагмент из виртуального архива:
На воображаемом интервью мне задали вопрос: «Почему вы считаете ваше описание мира правильным?»
Я ответил, что не считаю, его правильным. «Мир терпелив. И он может быть описан столько раз, насколько у человечества хватит мочи (от перестановки ударения смысл не меняется)».
Пройдя первую, кстати, самую простую часть Зеркала, диву даешься, глядя на людей, живущих исключительно в обыденном состоянии сознания. Со свирепостью дикого кабана они охраняют убогую пещеру. И громко визжат от страха, увидев Совершенный мир.
Диву даешься и деятельности других, которых тысячелетия духовной жизни так и не научили элементарному: нельзя тащить человека в счастье — ни по одному, ни строем.
В развитом Бардо смерти астральное тело представлено как «музыка в городе Бремене». Оно — флуктуации возможных и невозможных чувств, которые гаснут, едва забрезжив. Наверное, также живут виртуальные элементарные частицы в вакууме. Получив планковский квант энергии, они на мгновение подпроявляются, но энергия тут же иссякает. Сущность погружается в астральный вакуум. В обыденном сознании это отдаленно созвучно с маниловщиной. Когда вдруг человек загорается идеей и тут же гаснет. И все мы пытаемся найти среди этих идей стоящую, которой стоит заняться. А дело совсем в другом. Займись любой идеей, пока она станет стоящей. Кстати, это обнажит стоимость других идей.
Осознав виртуал возможного, маг может повести себя по-разному.
Вариант первый: придание веса одному (перевод виртуал а в консуентал, — В. Носов). Это похоже на выбор жены из множества девушек. Становится жалко, что они (Иветта, Жанетта, Жульетта, Жоржетта) становятся недоступны.
Вариант второй: отказ от выбора приводит к тому, что человек оказывается женат не на конкретной девушке, а на информации о женщинах вообще.
Первый же шаг в Зазеркалье делает инаковой всю предыдущую жизнь. И для того, чтобы в этом убедиться, совсем не надо оглядываться. Мир в обновленной душе устанавливается при помощи самоограничения. Режим самоограничения может быть разный — от самодовольства до самопожертвования. Единственное его отличие от прежнего в том, что он никоим образом не навязанный. Ведь шагнувший за предел видит все под предельное. Он становится недосягаемым для подпредельного и абсолютно свободен в выборе. Смерть всегда рождает из человека падшего человека нравственного.
Но есть что-то еще, что не дает развиться астральной суете, благодаря чему обретается внутренняя торжественность. Это что-то становится видимым лишь после погасания огня страха. Это что-то — Смыслы.
Глава 4. Смыслы в Бардо
После открытия В.В. Налимовым «семантического вакуума» [12] со смыслами стали носиться как с козырьком, который надо куда-то пришить. И пришили вместо фуражки прямо ко лбу.
Когда мой сынишка был маленьким, он понимал красоту в одежде как наличие галстука. И натягивал его поверх любой одежды.
Так смыслы оказались везде — где нужно и где не нужно. То их наличие приписывалось даже элементарной частице. То, наоборот, электрон становился следствием смыслов.
В обыденном сознании всегда таится необычное. У человека в норме должен быть такой уголок, где он мог бы отдохнуть мыслью. Лет пять назад я приобрел дачу и раз пять на ней был. Но мысль об отдыхе на даче греет душу ежедневно. Смыслы — это то, что греет нас, то, что удерживает в жизни при всевозможных потрясениях. И в этом смысле смысл есть причина Бытия. В своей совокупности они составляют Тело смыслов, которое можно с тем же успехом назвать Телом Причинности (Каузальным телом).