9. "Экстрасенсы" растворились в массах, специализируясь по самым разным направлениям. От участия в предвыборных кампаниях президентов (характерна статья А.П. Ситникова в "Комсомольской правде" от 28 августа 1998 г.) и организации защиты политических лидеров от воздействий на неосознаваемых уровнях (Г.Г. Рогозин, В.А. Новиков) до наводки и защиты преступных групп, каждая из которых считается серьёзной лишь тогда, когда имеет в "штате" своего слиппера (от слова to sleep — т. е. спать).
Будучи увязанными с открытиями в области термодинамики открытых систем, фрактальной математики, виртуалистики, семантики, генетики, работы в области биоэнергоинформатики, исследований пси-явлений стали одними из тех, которые вывели общество на необходимость смены бытующей парадигмы человеческого Знания. Реальность стала иной.
Теперь надо ответить на вопрос об опасности самого явления взрыва интереса к эзотерике. Из многолетнего опыта своего и изучения деятельности многих групп, занимающихся экстремальной психологией, заявляю: в основном это опасно для самих практикующих, если они изначально не овладели техникой психозащиты или нарушают этику посвященных. Конечно, среди них есть "граневики", но для опасности психосфере человека куда серьёзнее представляет деятельность отдельных полусумасшедших людей, объявляющих себя Великими и Ужасными. От них вы надёжно защитите себя, и их вы легко распознаете, прочитав главу по основам современной психозащиты.
НАЧАЛА ПСИХОЗАЩИТЫ
Маги — субъекты психосферы человека. Объединяясь в жречество, дорастая до высоких религий, познавая духовный мир в отшельничестве, либо монахами в миру, они составляли и составляют структуру, которую можно назвать духовной тканью общества. По сегодняшним нашим представлениям, многие из них являются персонификаторами знания, идущего из глубины веков.
Они отслеживают эволюцию Реальности, удерживают Настоящую Реальность — здесь и сейчас — существование человека. Более того, опираясь на весь прошлый опыт, уходящий в глубины тысячелетий, духовно проживая Настоящую Реальность, они способны к формированию ряда образов будущего, один из которых становится впоследствии Настоящей Реальностью.
Для истинного учителя из народа нет ничего более ценного, нежели духовная, нравственная, религиозная традиция этого народа. Ориентируясь по своим героям и святым, как по светочу, человек определяет своё собственное место. Так, из первобытной толпы формируются нация и народ. И, наоборот, утрата способности к такому самоопределению на 100 % гарантирует распад нации, превращение народа в толпу. Об этом процессе хорошо сказал в одном из своих последних стихотворений Булат Окуджава: "И кажется, что русских больше нету, а вместо них — толпа".
Однако у конкретной личности в этом случае ещё есть возможность выживания — это вера в Бога. Если кто-то задастся целью окончательно стереть какой-либо народ с лица Земли, он должен либо уничтожить его религию, либо перевести его в новую веру, либо раздробить систему верований на тысячи так называемых религиозных групп, по своей сущности — сект. Похоже, что с Россией поступают именно так.
И здесь нужно ещё раз чётко определиться. Определиться в соотношении психоэкологии и религии. Психоэкология и маги, поддерживающие её, никогда и ни при каких обстоятельствах не могут выступать против религии. Ибо тогда они нарушают основы этой самой экологии. Психоэколог не суёт свой нос в духовные процессы внутри конфессии. Он сам — такой же прихожанин, как и все. Он действует этажом ниже.
Совсем другое дело, когда речь идёт о внешнем, межконфессиональном, межрелигиозно-групповом взаимодействии на информационно-психологическом и организационном уровнях, когда речь идёт о попытках уничтожения и охаивания всего святого, когда духовному интересу человека не дают проявиться, глуша его на психологическом уровне. Здесь мы вступаем в невидимое сражение и поэтому должны знать основы современной психозащиты.
НЕ ЗНАЯ БРОДУ — НЕ СУЙСЯ В ВОДУ
В 1985 году, благополучно покинув кабину "Бекфайра", я с новой силой занялся экстремальной психологией. Исследования вели в психическое неосознаваемое. Необходимость изучить большой массив литературы привела к необходимости овладеть иным способом чтения. Но это в свою очередь требовало устранения стереотипа старого способа чтения, сложившегося опять-таки на неосознаваемом уровне. Все пути ведут в Рим, а вся психология, так или иначе, ведёт в глубины Неосознаваемого. Задача любого хорошего психолога состоит в том, чтобы узнать, "что у человека на душе", и потом что-то в этой душе изменить к лучшему.
Для того, чтобы выработать новые подходы к чтению, нужно было решить следующие задачи:
1) войти в такое состояние сознания, при котором открывается доступ в структуры неосознаваемого;
2) искусственно сформировать новый стереотип чтения на этом неосознаваемом в обычном состоянии уровне;
3) заложить этот новый стереотип в структуру неосознаваемого, оставив ключ для произвольного выбора стереотипа.
Побочный результат этих работ оказался куда важнее прямого. Как-то раз я ввёл группу обучавшихся технике быстрого чтения в особое суггестивное состояние, где они в воображаемой пещере читали воображаемую древнюю книгу, формируя при этом новый стереотип чтения.
Каково же было моё удивление, когда один из слушателей после выхода из состояния заявил о том, что он читал и подробно изложил содержание прочитанного, несмотря на то, что представшая перед ним книга была написана на древнем языке неведомым алфавитом.
Времена были советские, я был бесквартирным и потому тихо замял этот факт, продолжив работу только с очень узким кругом друзей, за которых был уверен, что не "настучат".
Позже, проводя куда более сложные эксперименты, я многократно убеждался, что, проникая в неосознаваемые сферы, часто попадаешь совсем не туда, куда поначалу рассчитывал попасть. Требовался способ ориентировки в неосознаваемом. Но — обо всём по порядку.
Работа с новой технологией чтения дала много интересного, и я изложу это отдельной главой. Здесь же замечу, что подача информации в виде текста в книге — весьма несовершенная и устаревшая форма.
Существует возможность эту несовершенную форму считывать весьма совершенным способом. Однако, информация о моих изысканиях просочилась "куда надо", и вскоре ко мне подошёл абсолютно здоровый советский полковник и предложил поучаствовать в абсолютно сумасшедших экспериментах. Состояли они в следующем. Предъявлялась фотокарточка корабля или подводной лодки и задавался вопрос: где он сейчас находится?
Я согласился, потому что, используя метод "присыпания", уже решал нечто подобное. Мы запирались в аудитории, два полковника из НИИ, находящегося в г. Пушкине (под Санкт-Петербургом), совали мне под нос фотографию."
Я считывал с неё некоторые признаки, надвигал на глаза шапку и "присыпал" в ожидании, когда на внутреннем экране возникнет ответ на вопрос: где эта штуковина? И (о чудо!) ответ приходил так же, как и в случае, когда надо было решать математическую задачу. Правда, не в той форме, которую хотелось бы, однако в ряде случаев — абсолютно точный. Есть и цифры по серии экспериментов с нами. Я не могу привести их, так как сомневаюсь в том, что они рассекречены даже в наши дни.
Решая задачи поиска объектов, я пошёл на эксперимент с сознанием примерно по такому пути: добивался в экстремальных случаях лётной практики внутренней остановки времени, создавал абстрактную форму вне тела и, добившись видения самого себя как бы со стороны этой формой, начинал видеть всё другое.
Гораздо позже я почитал книги К. Кастанеды. Нового для себя в них не нашёл. Но часто куда важнее не новое, а подтверждение того, к чему пришёл сам. Хитрый Карлос львиную долю текста уделяет описанию путешествий сознания и очень скудно касается психотехнологий введения в состояния, когда это становится возможным. Умный поймёт, дурак не догадается.