Рассматривая роль представлений в межличностных отношениях и утверждая, что психоэнергетический потенциал группы выше психоэнергетического потенциала индивида, мы имеем в виду параметры, характерные и типичные для европейской цивилизации и европейского сознания. Однако даже здесь индивидуальные различия столь велики, что изредка можно наблюдать такой психоэнергетический потенциал у отдельных индивидов, который может противостоять духовным силам целой группы. Группа как бы вливается в их духовный потенциал, присоединяется к нему, и сравнивать силу группы с силой данного индивида становится уже невозможно. Поэтому с точки зрения психоэнергетических возможностей, принципиальных различий между групповыми и индивидуальными упражнениями нет. Все зависит от конкретных особенностей индивидов и групп и конкретных ситуаций. В некоторых ситуациях групповые упражнения помогают духовному развитию личности, а в некоторых (особенно при отсутствии духовных мастеров) — мешают.
В условиях европейской цивилизации всякая группа, соответствующая принятым в обществе традициям, является частью более крупного социального образования и, в конечном счете, соединена с эгрегором европейской цивилизации. Поэтому насколько мала психологическая сила нетрадиционных групп, настолько же велика сила групп традиционных. Легко, например, находясь на одной из центральных улиц в компании своих друзей посмеиваться над нелепо одетыми кришнаитами. Однако попробуйте посмеяться над общепризнанными музыкальными кумирами или над футбольной командой своего города — вы сразу почувствуете разницу. Человек чувствует себя уверенно и получает психоэнергетическую поддержку прежде всего от “своего” круга общения: от своих друзей и близких, своих коллег, своих земляков и т.д. И получаемая им сила прямо пропорциональна его самоотождествлснию с этими группами и со своими социальными ролями в них. Такое самоотождествление или подключенность к своему эгрегору субъективно переживается человеком как чувство причастности. Речь идет не о формальной причастности только на словах, умозрительной, но именно о сущностной, психоэнергетической причастности, которую человек переживает всем своим существом и при утрате которой заболевает не только психически, но и физически. Можно выделить ряд уровней такой причастности в соответствии с ее масштабами: семейная, неформально-групповая, профессиональная, культурно-групповая, общественно-организационная, официально-государственная, национальная, идеологическая, антропологическая, космологическая, онтологическая (причастность к бытию). На каждом из этих уровней человек ощущает себя не просто обособленным и замкнутым индивидом, но и частью чего-то большего, какого-то социального образования. И как часть этого образования он совершает поступки, которые выходят за рамки его сиюминутных индивидуальных потребностей. Мужчина и женщина, которые воспринимают друг друга как “свою половину”; спортсмен, который отдает все свои силы, отстаивая честь своей команды; солдат, защищающий свою родину, и святой, идущий на муки за веру — вот различные примеры единого феномена причастности.
Таким образом, если восприятие человека человеком рассматривать как первый этап общения, то возникновение межличностных отношений, формирование определенных позиций друг по отношению к другу, понятие связанных с этими позициями ролей и образование группы — это второй этап общения. По своей глубине общение может быть условно разделено на следующие уровни: случайное общение в стихийно возникающих группах (очередь в магазине, пассажиры в одном купе и т.д.); приятельские отношения в группах по интересам (болельщики, участники танцевального вечера, коллекционеры и т.д.); товарищеские отношения людей, объединенных общей целью деятельности; дружба; любовь. Способность человека к глубоким отношениям, к любви зависит как от уровня развития самого человека, так и от психологической атмосферы среды, в которой разворачивается общение. Причем, личность и соответствующая ей среда взаимно притягиваются и формируют друг друга. Особое значение при этом имеет детский и подростковый возраст. Структуры психики и способность к любви, которые формируются в этом возрастном периоде, в дальнейшем изменить очень трудно, почти невозможно. Поэтому детство — лучший возраст для развития доброжелательности, а отрочество — лучший возраст для развития способности к любви.