После октябрьской реформы преобладающее значение получили коллегии в лице Думы, Государственного совета и Совета министров. Безответственность коллегии прикрывала как глупость, так и преступления отдельных людей.
После короткого периода Витте над горизонтом русской жизни всходит звезда Столыпина. Я не отрицаю, конечно, достоинств этого крупного человека, который, к счастью, не успел написать своих мемуаров. В памяти современников он обрисовывается так, как он представляется в его смелых и блестящих речах и в проведении реформ, неправильно носящих его имя. Не следует забывать ту руководящую роль, которую в них играл Государь, который просто пишет: «Я приказывал Столыпину». Столыпин завершил ликвидацию русской революции, выполненную его предшественниками, опираясь на Императорскую армию, полицию и жандармерию. Но в этой ликвидации громадную роль сыграли русские патриотические организации - Союз русского народа и Союз Михаила Архангела, в которые входили честнейшие и героические личности, как Дубровин, Крушеван, Пуришкевич (первого периода), Булацель, Иост, Голубев и множество других патриотов. Все они были заплеваны интеллигенцией и прессою и забросаны презрением. А между тем это были честнейшие по своим заслугам люди. Они сделали то, что впоследствии повторили германские патриоты, «выведя в расход» в начале революции евреев Герценштейна и Иоллоса. Немцы вывели в расход Розу Люксембург и Либкнехта. Русские патриотические силы в 1905 году действовали по собственному почину. Их ненавидели левые.
И когда Столыпин оказывается на высоте и претендует на роль временщика, он воображает, что может опереться на умеренные политические партии и сыграть в России роль Бисмарка, воспользовавшись трибуною Государственной думы. Он совершает ряд непростительных действий. Во-первых, ликвидирует все правые патриотические организации и отдельных деятелей, а во-вторых, он дискредитирует крупных старых деятелей: товарища министра Гурко, директора департамента полиции Лопухина и московского градоначальника Рейнбота. Отдавая их на растерзание толпы и общественного мнения, он делает ход влево - конечно, без всякого успеха - и ослабляет Россию в будущей борьбе с революцией. Столыпин окончательно расходится с патриотическими русскими группами, засоряет все министерства новыми людьми полуконституционной идеологии, сближается с Гучковым и оставляет России печальное наследство в лице своего родственника, министра иностранных дел Сазонова. Но он не приобретает расположения левых, как не встречает и доверия революционеров, которые его выводят в расход. Я лично отношусь к Столыпину самым отрицательным образом и считаю его виновником гибели России в 1917 году. Мудрый Царь хорошо разгадал Столыпина, и если бы министр не был убит, его песня все равно была бы спета.
Отношение Столыпина к Царю - самое недостойное, а претендентство его на роль временщика необоснованное. Он, с одной стороны, вводит в жизнь парламентские методы, а с другой - беззаконие и произвол. Он одержим честолюбием и формирует поколение чиновников-карьеристов оппортунистического типа.
Реформы, носящие его имя, разработаны не им. В его деятельности намечается стремление проведения в жизнь мажордомства и захвата власти, как впоследствии это будут делать все европейские премьер-министры, превращающиеся во временных и мелких самодержцев под парламентарным флагом.
Состав министров при Столыпине склоняется в сторону новых людей, и как при нем, так и при его преемнике Коковцове выделяется лишь небольшая группа министров старого типа, твердых и дальновидных, которые всеми силами стремятся не допустить гибели России, которую они точно предвидят. Таковы министры Шварц, Кассо, Маклаков, Рухлов, Щегловитов. Губернаторы при Столыпине назначаются не твердые, но считающиеся с новым курсом и плавают между правыми и левыми. Приближается к правящим кругам ненавистник Императора Гучков и вкрадывается в доверие офицеров и высших чинов Генерального штаба, подготовляя их к измене Государю.