— Как тебе? — спросил Евгений у Дмитрия, указав на особенно покореженную ель.
— Я знаю, что ты хочешь услышать, — отвечал заметно растерянный Дмитрий. — Но мне нечего сказать…
— Согласись, что я был прав.
— Прав в чем?
— Комета — причина всей хуйни вокруг, — уточнил Евгений. — Не только жары, а прям всего.
— Судьба может сделать подобное с деревьями? — спросил Дмитрий.
— Причем тут судьба?
— Утром ты ее считал главным действующим лицом. Даже под машину прыгнул, будучи уверенным в своем бессмертии.
Евгений загадочно улыбнулся в ответ:
— Был не прав. Теперь мне кажется, что судьба тут ни при делах. Мы имеем дело с чем-то более хитровыебоным, — он замолчал ненадолго, о чем-то задумавшись, а потом добавил: — Судьба — это определенность. А мы видим вокруг, как эта самая определенность летит в ебеня.
Диана крайне тревожно оглядывалась по сторонам. Искривленные сосны точно не помогали успокоиться. Девушка мучала себя страшными фантазиями о произошедшем с Лизой несчастье.
Спустя пару десятков метров тяжесть атмосферы начала ощущаться физически, а сам воздух перестал быть прозрачным, обретя легкую, но тягучую лиловость. Деревья начали постепенно расступаться, и перед молодыми людьми возникла любопытная картина.
На просторной поляне, окруженной глухими стенами леса с трех сторон, стоял ветхий дом. Перед ним то тут, то там лежали пластиковые и сгнившие металлические бочки, несколько омерзительно грязных ванн с подозрительным содержимым, стоял один диван, три изодранных кресла, обугленный пластиковый столик, зонтик от Солнца и кучи всякого другого мусора: банки, склянки, шприцы, пакеты, пустые и полупустые пластинки из-под таблеток и куча коробок, диски и виниловые пластинки. Из трубы дома валил очень густой дым, однако он растворялся без следа в облаках. Сюрреалистичное воздействие Психофоры не обошло стороной и эту поляну. На потрескавшейся, отравленной земле, царила буйная растительность. Кислотно-зеленая трава тянулась к небу, источая стремление жить, среди ее зарослей торчали яркие, разноцветные бутоны невиданных цветов, приближаться к которым не позволял непонятный страх.
— Пришли, — сказал Евгений.
— Что это за место? — удивилась Диана.
— Тебе здесь не понравится, — ответил Евгений, а потом добавил голосом, в котором чувствовалось нарастающее волнение: — А теперь без резких движений. Помните: он с ебанцой.
Тут в одном из окон дернулась рваная занавеска, а потом с жутким скрипом открылась входная дверь и из нее быстрым, дерганным шагом вывалился высокий, худой длинноволосый мужчина в противогазе, плюшевых тапочках в форме карасей, с небрежно накинутым пестрым легким халатом, под которым скрывалось домашнее рванье.
— Хм, я думал, он нас пристрелит прям из дома, — могильным проговорил Евгений.
— Че ты сказал? — ужаснулся Дмитрий.
— Решил сперва поздороваться, — продолжил Евгений.
— Я вас, блять, пидарасов, прям тут положу нахер! — истошно вопил хозяин дома. Он снял противогаз и бросил у порога, а к незваным гостям он приближался, размахивая маленьким револьвером, который он достал из кармана халата.
— Он не настоящий? — без капли надежды спросил Дмитрий.
— Самый настоящий, будь уверен, — ответил Евгений и медленно поднял руку. Дмитрий и Диана последовали его примеру.
— Кто вы, нахуй, такие?! — продолжал орать хозяин дома.
Дмитрий открыл рот, намереваясь что-то сказать, однако он понятия не имел, что именно нужно сказать и зачем вообще он решил говорить.
— Фильтруй, блять, каждое слово! — шипел псих.
Дмитрий испуганно кивнул.
— И каждую ебучую мысль! Потому я вижу, как они влетают в твою тупую башку!
Лицо незнакомца выражало чистое безумие. Красные белки глаз, не знавшие отдыха минимум три дня, серая, тусклая кожа, испарина на лбу, дергающееся левое веко, глубокие морщины под носом. Когда он орал, то его лицо не выражало ровным счетом ничего. Нижняя челюсть опускалась и поднималась, как у робота, но мышцы никак не реагировали на эти движения, точно залитые воском.
Евгений возмущенно закричал: