– Скрижали? Я не знаю ни о каких Скрижалях. – Винсент попытался было вскочить на ноги, но женщина остановила его взглядом. Он так и замер в неловкой позе, недоумённо на неё уставившись. И почему она говорит о Фениксе в мужском роде? Никогда не встречала его лично?
– Не знаешь? Феникс не рассказывал тебе? Это организация, обладающая некоторыми сведениями и стремящаяся их сохранить. Хотя некоторые хотят их обнародовать, как, например, Феникс. – В голосе женщины скользнуло удивление. Она явно полагала, что Винсент знает о них больше. Значит, Феникс и Пигмалион были частью большой организации, не простыми террористами. Это те «другие», о которых говорил Крусифайд? – Про создателей и созданных же он тебе рассказывал?
– Что-то вроде того. – Неуверенно ответил Винсент. Чем менее осведомлённым он будет казаться, тем больше у него шансов выйти отсюда живым и невредимым. Женщина имела в виду психоконструкторов и психоконструкты. Кажется, кто-то в том чате их так называл. Хорошо было бы расширить базу автоматического поиска этими словами, хотя как объяснить это дополнение начальнику Гарду? И всё равно она упорно называла Феникса мужчиной. Входит, Феникс – это не один человек? Или ник переходит по наследству? Значит, она знает не так много, как пытается показать. Или это просто проверка.
– Не так уж и много они тебе рассказали. И что ты собираешься делать с этими знаниями? – Женщина явно ждала от него правильного ответа. Винсент закрыл глаза, стараясь привести мысли в порядок. Сутки назад его похитили, чтобы рассказать правду, ещё раз убедить в своей правоте. Тогда его просто отпустили. Теперь его жизнь и свобода зависели от правильных ответов. Его не пытались убедить, скорее наоборот. «Другие тоже были против» – так сказал Крусифайд. Видимо, это и есть те, другие. Значит, они против. Или есть ещё кто-то. Как же всё сложно! И почему его только в это втянули?
– Я ничего не хочу с ними делать, просто жить как раньше! Мне всё это не нужно! – Винсент позволил страху прорваться наружу. Безупречный гражданин, старающийся держаться подальше от всего, что может расшатать его психику. Никакой лишней и ненужной информации, никаких волнений. Оставалось только надеяться, что он не ошибается. К Фениксу его привело любопытство, но об этом лучше молчать. – Хочу, чтобы всё это закончилось!
– Отлично. Тебе даже делать ничего не надо будет. Просто игнорируй Феникса, он скоро от тебя отстанет. – Женщина ласково улыбнулась, но взгляд её оставался холодным. Она смотрела Винсенту в глаза, не отпуская, гипнотизируя. – Мы позаботимся. И не ищи больше Пигмалиона.
– Я просто хотел узнать что-нибудь об этом нике. Поспрашивал. Ничего больше! – Винсент задохнулся от страха – она всё знает, следит за его компьютером. Домашним? Рабочим? Обоими сразу? Если он попытается что-то сделать, его сразу вычислят. Или это догадка, проверка, и он себя выдал? – Мне он не интересен!
– Великолепно. Можешь идти. Клайв, проводи его до машины и отвези обратно. – Женщина вернулась к окну, разговор и гость её больше не интересовали. Винсент облегчённо выдохнул. Кажется, он угадал с ответом.
На обратном пути Винсент не пытался разговорить охранника. Это не имело смысла – такие люди говорят лишь то, что им приказано, а эта женщина явно велела ему молчать. Теперь оставалось только надеяться, что Пигмалион действительно оставит его в покое. И он больше никогда не встретится с Фениксом. Его жизнь вернётся в прежнее русло – больше никаких похищений и чужих лиц в зеркале. От этих мыслей стало немного грустно. Возвращение в бесконечный повтор размеренной жизни. Винсент сумел справиться с немалым стрессом, хотя его жизни и свободе угрожали, да ещё и рассказывали всякую чушь. Этого его удивляло и немного пугало. Слишком просто ему оказалось принять такую вот вывернутую нелогичную реальность.
– Неужели мне нравятся такие приключения? – Пробормотал Винсент себе под нос, выходя из машины. Охранник Клайв повернулся, но ничего не спросил. Видимо, не придал значения словам перепуганного офисного клерка. Никем иным в его глазах Винсент быть просто не мог. Он и сам себя в тот момент никем иным не считал.
С обеденного перерыва он опоздал всего на пять минут. Начальник Гард пришёл только через полчаса с какого-то срочного совещания. Он выглядел встревоженным и напряжённым.
– Какой-то Шеда невесёлый. Думаешь, что-то случилось? – Кристен задержалась у кофейного аппарата, чтобы перекинутся парой слов с Винсентом. – Давно не видела его таким.
– С нашей стороны проколов не было. С его – тоже. «Ловим» с завидной регулярностью. – Винсент пожал плечами. Начальник Гард действительно старался не показывать плохое настроение подчинённым. И единственное, что могло прийти в голову – Феникс. Или кто-то из этих Скрижалей. Они были «крупными рыбами» и знали, похоже, больше остальных. Или у его начальства плохой день. – Не знаю, что могло так его расстроить.
– Вот и я не знаю. Делаем же всё возможное, даже больше. – Кристен пожала плечами. Они искренне беспокоилась за Шеду Гарда, но не знала, чем может ему помочь. И не должна была. Начальник Гард был буфером между высшим руководством и его подчинёнными, и должен был справляться с такими проблемами сам.
Винсент только безразлично пожал плечами и вернулся к своему компьютеру. Выловить «угря» оказалось не так просто. Он был вёртким, ускользал с одного чата в другой. Приходилось менять ники и стиль речи, выслеживать его автоматическим поиском по нику и ip-адресу и вести. Отслеживался он хорошо, но вот вестись не хотел.
– Да что же это! – Винсент раздосадовано отхлебнул кофе и откинулся на спинку стула. «Угорь» снова сменил место общения. Значит, снова придётся пытаться его подтолкнуть на нужную тему так, чтобы он ничего не понял. Снова с нуля. Он постоянно подначивает, провоцирует, минимум день и ни одного прокола.
Чат «Болталочка»
Время 17:52:01
Количество человек в чате: 124
Vinny входит в чат
Lean: ты это серьёзно? Распродажа?
Kally: Серьёзно! Отличные платья и по такой низкой цене!
Truthy: что-то зачастили распродажи последнее время.
Kally: Truthy, тебе-то какое дело? Ты же на них не ходишь!
Vinny: Truthy, подозрительно, да? Цены что ли завысили.
Ruth: И пытаются откатить, потому что не берёт никто. Дурят, вот точно, дурят! Не ходите на них, девчонки, пусть прогорят!
Jake: А может парням тоже хочется прибарахлиться? Нам-то можно?
Lean: Ой, да ладно вам, момент же ловить надо!
Винсент устало вздохнул. Чем больше людей в чате, тем проще вклиниться в беседу, и тем труднее вывести её в нужное русло. Да и если пережать, заразиться информацией может слишком большое количество людей. В таких чатах всегда надо было быть очень осторожным. Слишком много самых разных людей, кто-то может ничего и не заметить, а кому-то самый малый намёк уже будет стоить пачки успокоительного, да и вредная информация быстро может стать вирусной.
Vinny: на все распродажи не успеешь. Их много сейчас. Как будто и правда что-то не так.
Truthy: Vinny, прав. Кто-то перенаправляет внимание наибольшей части социума на малозначимые паттерны потребления. Плюс увеличивается общий уровень одобрения.
Kally: Ничего не поняла.
Jake: Truthy, ты такой умный! Я даже завидую. Встретимся?
Lean: Да ладно умничать!
Vinny: И зачем же перенаправлять? Просто порадовать?
Truthy: Мультивариантно. Повысить уровень одобрения и снизить уровня стресса. В первую очередь. Переключить внимание с чего-то значимого и резонансного. Во вторую.
Kally: Truthy, ты чего? Это о чём?
Lean: Vinny, ты его понимаешь? Я только отдельные слова. Truthy, ты к чему тут стены текста разводишь?
Truthy: Всего лишь высказываю своё мнение. Это лишь малая толика того, что происходит. Необходимо проводить полный и многофакторный анализ, иначе смысл происходящего останется неясным.
Винсент едва за голову не схватился. Одна из тактик этого «угря» – начинать запредельно умничать в чатах, где его просто не могут понять, и максимально упрощать речь там, где ведутся более интеллектуальные беседы. В итоге, он может говорить, что хочет, но внимания на него никто не обращает. Кроме случайных посетителей чата или «рыбаков». Сейчас Винсент рисковал, проявляя заинтересованность. То, что говорил «угорь», было просто и банально, но он выбирал для этого тяжёлые и сложные формулировки. Явно намеренно.