– Хорошо, добудь бумагу и иди в подсобку, я потом всё расскажу. – Трикстер упрямо мотнул головой. Он не собирался рассказывать всё сразу. Если этот упрямый человек пойдёт один, точно провалится. А это, может быть, последний шанс. Винсент не ошибся, Трикстер давно уже стал отчаявшимся.
– Добуду. – Винсент кивнул и аккуратно открыл дверь кабинки. Камеры вроде бы только над входом, надо выйти так, чтобы Трикстер остался незаметным. Вряд ли кто-то будет внимательно просматривать записи камер в туалете. По крайней мере, до их побега.
Возвращаться к монотонной ходьбе не хотелось, и Винсент решил ещё немного постоять в коридоре и подумать. Трикстер явно был напуган, но чем? Точно не возможным провалом. Он пытался сбежать много раз и много раз провоцировал медперсонал. И он, и они давно к этому привыкли. Так что могло измениться? Винсент усмехнулся и хлопнул себя по лбу. Совсем мозги зачерствели без сладкого! Он боялся успеха. И мира, что ждёт его за этими стенами.
Выкрасть лист бумаги оказалось не так просто, как думал Винсент. В библиотеке и читальном зале за пациентами постоянно наблюдали санитары и медсёстры. Над столиками и в углах он заметил камеры наблюдения – их даже не пытались спрятать.
– Главное, вести себя естественно. – Пробормотал Винсент себе под нос, стоя между двумя стеллажами.
Этому его учили на курсах перед тем, как позволить «рыбачить» на первых форумах. Главное – естественность и непринуждённость. Ты – это ты, без всяких скрытых мотивов. Ты – та личность, которую создал для этого форума или чата. Без лжи, без притворства. Только так тебе поверят. Освоить это было действительно трудно, Винсент даже в обычной жизни с трудом разговаривал с незнакомыми людьми. Писать оказалось проще, а вот поддерживать непротиворечивую личину – сложнее. Их преподаватель заставлял каждого проходить тесты и беседы, придумывать себе личности. Он не успокоился, пока не получил удовлетворительный результат от каждого. Винсент закончил этот курс одним из последних, зато все уроки помнил до сих пор.
Он не допускал ни тени страха или неуверенности, подозрительности или нервозности. Обычная скука, обычная книжка, совсем новая, только из типографии, даже не все листы разрезаны до конца. Винсенту нравились бумажные книги, даже такие пустые были лучше электронных, а вот большинство пациентов поначалу просто не знали, что с ними делать.
– Мне нужен канцелярский нож. Тут страницы склеены. – Винсент изобразил неловкую улыбку. Медсестра, к которой он обратился, растянула губы в приторном оскале и кивнула.
– Я могу забрать книгу и разрезать сама. – Ей явно не хотелось этого делать. Винсент специально выбрал из всех такую, не очень-то любящую помогать пациентам.
– Не надо, я сам. Мне бы только нож. – Скорее всего, это было не положено. Винсент старался выглядеть максимально невинным и наивным. Надеющимся.
Медсестра поджала губы, но решила не настаивать. В центре не держали буйных и настоящих сумасшедших. Отчаявшемуся или безразличному она бы дать нож не рискнула, а вот новичку вполне могла. На это Винсент и рассчитывал. Он взял нож и пошёл к лампе, туда, где было светлее. Теперь развернуться так, чтобы заслонить от камеры. У всех на виду, вот только никому до него не было дела. Медсестра, давшая ему нож, смотрела только, чтобы он с ним не ушёл.
Винсент вырезал несколько страниц из конца, разрезал склеенные и встал. Теперь вернуть нож медсестре и идти с книгой к стеллажу. Вырезанные листы всё ещё оставались внутри, но между шкафами было достаточно места, чтобы перепрятать их.
Поставив книгу на полку, Винсент, наконец-то, смог выдохнуть. Листы были спрятаны под рубашку и не должны были выпасть. Он прошёл к дальней стенке библиотеки и с трудом разглядел в тени рядом с нужным стеллажом дверь в подсобку. Она была выкрашена в тот же цвет, что и стены.
Винсент с трудом нащупал выемку под пальцы и открыл дверь. Внутри было темно и душно, всюду валялись какие-то палки и ящики. Он ничего не мог толком рассмотреть, но попытался войти, ничего не обрушив. Винсент едва не вскрикнул, когда почувствовал, как его обхватили за талию и втянули внутрь.
– Осторожнее, здесь чистящее средство. – Прошипел ему на ухо Трикстер, кое-как пристраивая Винсента у стены. Они оказались притиснуты друг к другу и едва могли шевелиться. – Если прольёшь на себя, они сразу поймут.
– Я ничего не вижу. И едва стою. – Таким же шёпотом ответил Винсент. В комнате было пыльно, в носу нестерпимо чесалось. – Я достал несколько листов. Вырезал из книги.
– Молодец. А теперь слушай. Датчики фиксируют открытие и закрытие двери. Когда будешь сегодня закрывать дверь, подсунь в среднюю часть листы бумаги так, чтобы из коридора не было видно. Ты найдёшь там, где обычно бывает замок, такие странные выпуклости – это и есть датчик. – Сероглазый говорил быстро и сбивчиво, наклонившись к самому лицу Винсента.
– Я понял. Когда буду выходить, прослежу, чтобы бумага не выпала. Так? – Винсент чувствовал кожей сбитое дыхание Трикстера, ощущал его прикосновение, давление в тех местах, где тот стискивал его руки. Это было непривычным и странным, но не то, чтобы неприятным. Винсент всегда держал дистанцию с другими людьми. Правда, раньше он не оказывался с ними в подсобке среди швабр и бутылок с чистящим средством.
– Всё верно. Я буду ждать тебя в конце коридора без десяти двенадцать. Это самое лучшее время, сразу после пересменки. – Трикстер усмехнулся и наклонился вперёд, на секунду уткнувшись лицом в плечо Винсента. – Если ты не придёшь, я попробую сам. Меня опять поймают и опять упекут в карцер. Но это уже не будет важно, знаешь.
– Почему не будет? – Винсент передёрнул плечами, давая понять, что ему больно. Трикстер слишком сильно сжал его руки, практически навалился на него.
– Ты последний. Знаешь, я видел многих здесь. И тех, кто боролся – тоже. Но никто до тебя не знал, что происходит. Когда ты только вошёл, я увидел по твоим глазам – ты всё знаешь. Ты не удивился, просто начал искать способ уйти. Спокойно так начал. – Трикстер снова хихикнул, ещё сильнее прижавшись к Винсенту. – Если я не уйду с тобой, больше уже не смогу. Ты прав, я отчаялся. Отсюда не выйти в одиночку, а доверять друг другу люди разучились. Особенно, таким психам, как я. Но только такой псих может всё разведать и выяснить. Только такой псих будет раз за разом попадать в карцер и терпеть курсы усиленной терапии. Отсюда сбежать сможем только мы с тобой. Потому что я псих, а ты всё знал с самого начала.
– Серьёзно? Хотя ты прав, меня предупреждали. И я знаю, почему я здесь. – Винсент с удивлением понял, что сероглазый прав. Он знал, что пробудет здесь не пару недель – либо меньше, либо вечность. А доверять он научился – именно психам и всяким подозрительным личностям. Так получилось. И не доверять коллегам, врачам, системе. Потому что сдал его кто-то из коллег и отправил сюда – его врач, который знает его много лет. А уничтожить с самого начала пытались те, кто стоит выше него, начальство, система. Он, думающий и не боящийся страха, неуместен в построенном ими мире. Хотя сам всегда думал иначе. Зря они его разубедили.
– Именно, ты не такой как все эти наивные и слепые люди. Ты не ждёшь, ты ищешь путь и ответ. И ты слушаешь. Даже меня. Я знаю путь, знаю, как уйти, но не могу один. – Трикстер толкнулся лбом в плечо Винсенту и тихо рассмеялся. Происходящее стало настолько абсурдным, что казалось вполне реальным. – Так что я буду ждать тебя в условленном месте. Не опаздывай, у нас будет очень мало времени.
– Я не опоздаю, Трикстер. А теперь отпусти меня. Мне лучше быть на виду, за мной следят. После общения с тобой почти всё время наблюдают. – Винсент прикрыл глаза и постарался повернуться боком. От неподвижной неудобной позы у него всё уже затекло. – За мной следят, мне ещё надо вынести бумагу.
– Хорошо, иди. На меня давно махнули рукой и искать не будут. – Трикстер усмехнулся и отодвинулся. – Они не считают меня ни психом, ни опасным.