Наконец он заметил нужный порядковый номер и подошёл к двери. Ещё пару минут он пытался найти в себе силы и постучать. Получать ответы было страшно, но вопросы бились в мозгу как навязчивая контекстная реклама. На его первый стук никто не отозвался, но после третьей попытки дверь дрогнула и с тихим шелестом открылась.
– Здравствуйте. Вы ведь Администратор? – Винсент нерешительно уставился на высокого худого парня в очках и широком свитере крупной вязки. Тот смотрел на него с усталой улыбкой.
– Всё верно. Выходит, ты – Галатея. – Утвердительно кивнул Администратор. Он посторонился, пропуская Винсента внутрь, и запер за ним дверь.
– Я – кто? – Винсент непонимающе посмотрел на Администратора. Так его назвал Орфей, но тогда он не обратил на это внимания – не до того было, а потом просто забыл.
– Галатея. Пигмалион дал тебе это имя. Это твой ник, ВинКей. – Администратор протянул Винсенту листок бумаги, на котором был написан ник «Galatea» и пароль. – Он зарегистрирован на большинстве форумов и чатов, даже в закрытых сообществах и хранилищах.
– Спасибо. Хотя я не знаю, зачем он мне. – Винсент всё ещё не мог понять, что происходит. Его здесь ждали и очень давно.
– Мы придумали эти ники ещё в школе, знаешь ли. Пигмалион хотел взять сначала другой – Адам, человек, первым вкусивший от древа познания. – Администратор усмехнулся. Они тогда долго спорили над каждым ником. Особенно не хотели давать своей наставнице и другу имя мстительного духа – гарпии, но она настояла на древнем хтоническом божестве, похитителе детей и душ. – Но потом передумал. Ещё тогда, в школе, он хотел не просто знать, а использовать эти знания. Создать прекрасный мир, который смог бы полюбить.
– Поверить не могу, что вы до всего этого додумались ещё детьми. – Винсент машинально убрал листок с ником в карман. В любом случае, это был неотслеживаемый ник с высоким уровнем доступа. Вполне может пригодиться. – И пронесли через всю жизнь. Но зачем здесь я?
– Он сам тебе всё расскажет. – Администратор кивнул куда-то вглубь склада. Только сейчас Винсент заметил, что простая металлическая коробка изнутри обставлена как самая настоящая квартира. Только тот угол, куда кивнул Администратор, был отгорожен медицинской ширмой. – Иди.
Винсент сделал шаг, потом ещё один. Чем ближе он подходил, тем отчётливее слышался писк приборов и странное шуршание. Он отодвинул занавесь из плотного белого пластика. В углу стояла широкая кровать, обставленная со всех сторон громоздкими медицинскими приборами, назначения которых Винсент не знал. На белых простынях лежал человек, которого он видел уже несколько раз – в собственном зеркале и на личном деле из больницы. Бернард Кенэр. Пигмалион. Только сейчас он был более худым, измождённым и усталым. Кожа стала совсем прозрачной, а волосы – тусклыми. Всё его тело было опутано проводами и трубочками, дышал он с большим трудом.
– Галатея. – Пигмалион тяжело открыл глаза и улыбнулся сухими синеватыми губами. Винсент вздрогнул и сел на жёсткий стул, стоявший рядом с кроватью. – Как же долго я тебя ждал! Прости, что так торопил. И что так запутал в начале.
– Совсем не торопил. – Неловко ответил Винсент. Почему-то сейчас ему было стыдно за то, что он не нашёл его раньше. – И не путал.
– Ты должен был принять решение. – Выдохнул Пигмалион. Некоторое время он молчал, собираясь с силами. – Понять, что хочешь найти меня, иначе бы ничего не вышло. А ещё раньше – я должен был понять, что ты – тот самый. И потому испытывал тебя. Ты должен был разобраться. И начать спрашивать. Без этого было нельзя.
– Тот самый кто? – Не выдержал Винсент. Ему надоели эти недомолвки, которыми его пичкали с самого начала.
– Моё дитя, Винсент. Ты – моё дитя. Я хотел изменить мир, я ведь психоконструктор. Я мог всё, кроме одного – спасти самого себя. Это вне моих сил. – Пигмалион пошевелился, устраиваясь поудобнее. На столике справа от него Винсент заметил ноутбук. Даже в таком состоянии он продолжал свою работу. – И когда я понял, что уже не встану, я решил создать приемника. Придумать того, кто займёт моё место. Я замахнулся на невозможное. Я решил создать создателя. Сконструировать психоконструктора. И передать ему всю свою силу.
– Разве это возможно? Я считал, что психоконструкты – просто марионетки, персонажи придуманных историй! – Винсент взволнованно сцепил руки на коленях, стиснул пальцы. – Разве можно придумать того, кто сам умеет так же придумывать?
– Никто в это не верил. Слишком опасно, слишком большое искушение сделать себе идеального психоконструктора. Я задумал это ещё в школе. Локи был против, и я не стал пытаться. Он единственный мог меня тогда уговорить на что угодно. – Пигмалион улыбнулся, болезненно поморщившись. Его руки безжизненно лежали на одеяле. – Но я просто хотел, чтобы этот психоконструктор сделал то, что не успел я, прожил жизнь, которой я был лишён. Первой была Феникс. До неё этот ник носил другой человек, но он… ушёл. Она разделяла мои идеалы, была предана мне. Но не была психоконструктором.
Винсент кивнул. Руби уже говорила, что Феникс была первой, кого они нашли.
– Потом был Орфей, он очень хотел всё изменить, я дал ему свою жажду, но не способности. – Пигмалион покачал головой. Это было его ошибкой, жажда Орфея оказалась ненасытной, а методы – далеки от идеала. – Были ещё другие, не унаследовавшие ничего. Я уже отчаялся, когда они нашли тебя. Я создавал наугад, не знал, где именно и как родится мой наследник.
– И давно меня… нашли? – Винсент не мог решить, как ко всему этому относиться. Это было так странно, чудовищно и нелепо. Отчаянная надежда и горький привкус – ты только замена.
– Не очень. Мы наблюдали, не вмешиваясь. Я наблюдал. – Пигмалион замолчал, дышать ему было всё тяжелее, но он слишком долго этого ждал, чтобы позволить себе остановиться. – И понял, что был неправ. Ты не должен проживать мою жизнь, Галатея. Ты должен прожить свою собственную, полную и прекрасную. Я отдаю тебе все свои знания, всю силу, но как их использовать – решать тебе.
– Спасибо хоть на этом. – Вздохнул Винсент. Узел в груди немного ослаб. Слишком уж всё это было несправедливо.
– Когда я понял, что нашёл тебя, я попросил Феникса встретиться с тобой. Ты должен был сам захотеть меня найти. – Пигмалион на секунду прикрыл глаза, он почти исчерпал свои силы.
– Зачем? Почему просто было не сказать, где тебя искать? Зачем эти сложности? Да я вообще не нашёл бы тебя, если бы не Трэй! – Винсент понял, что разозлился на Пигмалиона. Не столько из-за его эгоизма, сколько из-за того, что он так долго тянул.
– Ты столкнулся с Трэем, когда впервые задумался о словах Феникса, а встретил его лично только тогда, когда решил найти меня. Ни одна из твоих встреч на этом пути не была случайной, Винсент. – Тяжело выдохнул Пигмалион. В его глазах мелькнуло чувство вины.
– Ты хочешь сказать…, что я всех их создал? – Винсент едва удержался от того, чтобы не вскочить на ноги. Это было безумием. Не мог он создать столько людей! – И Трэя, и Реал, и Трикстера, и… да кто знает, кого ещё!
– Кто знает. Может быть. А может ты создал свои встречи с ними. – Пигмалион судорожно вздохнул и повернул голову к Винсенту. – Как же мало времени. Я торопил тебя, как мог, прости, Галатея. На тумбочке сбоку от тебя лежит распечатка. Там ник и пароль Пигмалиона, все сайты, закрытые форумы и цифровые хранилища, которые у меня есть. Там их адреса. Там всё: всё, что мы нашли, выяснили, вся информация. Это моё наследие, Галатея.
– И что мне с этим делать? Только не говори: «то, что хочешь»! – Винсент почувствовал, как внутри поднимается страх, липкий ужас, стягивающий мысли в один тугой комок. – Как мне теперь жить, зная, что я могу изменить этот мир одной только мыслью!