Время утратило для нас всякий смысл — мы без устали разыскивали и подносили нужные компоненты. Я не имел ни малейшего представления о том, сколькими уже необходимыми качества обзавелся Доминоид.
— А теперь Библиотеку Конгресса, — приказал Калиостро. Ему принесли чипы, и он стал перегружать информацию в память Доминоида. Доминоид застонал. Калиостро приостановил процедуру, осмотрел свое детище и, вполне удовлетворенный осмотром, зачитал нам следующие пункты списка.
На мгновение Доминоид приоткрыл глаза — ослепительно голубые! — и тут же зажмурился, сопроводив все это пронзительным нечеловеческим воплем. Кожа его светилась, точно расплавленный металл в тигле, и казалась текучей.
Потом он снова застонал и попытался сесть. Адам и Калиостро продолжали работу. Над поверхностью тела Доминоида стал подниматься пар, потом в воздухе над ним заплясали крошечные искры статического электричества. И между пальцами ног — тоже.
— Как далеко мы уже продвинулись? — не выдержал я.
— Почти закончили, — ответил Калиостро. — Скоро! Скоро!
Доминоиду все-таки удалось сесть; потом он попытался встать. Калиостро толкнул его в грудь и снова уложил на спину. Вдруг Доминоид, широко раскрыв глаза, уставился на графа.
— Oui, mon cher, — промурлыкал Калиостро. — Скоро, мой дорогой, скоро!
Губы Доминоида шевельнулись.
— Мама? — спросил он. Калиостро рассмеялся.
— Почему бы и нет? Да, я твоя мама, а это, — указал он на Адама, — твоя акушерка. А вот это наши помощники.
Доминоид протянул правую руку и погладил Калиостро по щеке.
— Мама, — повторил он. Потом его взор уперся в Адама, и он взял его за руку и крепко ее стиснул. — Акушерка, — сказал он.
Адам просиял:
— Я чрезвычайно польщен! Калиостро просунулся вперед и поместил в тело последний, 666-й ингредиент.
— Maintenant, ты абсолютно совершенен, mon petit, — сказал он, касаясь кончиками пальцев висков Доминоида. — Видишь, малыш, где в этом корабле панель управления?
— Конечно. Прямо и направо, — показал Доминоид. — Я отведу тебя туда.
— Нет. Просто делай, как я. Приложи пальцы к моим вискам — видишь, как я приложил их к твоей голове?
Доминоид тоже коснулся пальцами висков Калиостро, и они стали неотрывно смотреть друг другу в глаза.
— Нет! — вскричал вдруг Адам. — Останови их. Альф! Немедленно! Мне и в голову не приходило…
Но я уже прыгнул.
Все еще улыбаясь, Калиостро сделал правой рукой какой-то чрезвычайно сложный жест — как бы отметая в сторону множество людей сразу — и был несказанно удивлен, обнаружив, что у него после этого оказались сломанными все пальцы. Улыбка тут же сползла с его губ. Я использовал свой коронный захват, а потом швырнул графа через себя на пол.
— Альф, в сторону! Пранди! На пол! — крикнул Адам.
Я отскочил, а Пранди сразу же рухнула ничком. Калиостро, как оказалось, не грохнулся всей спиной об пол, а несколько раз ловко перекувырнулся, вскочил на ноги, и улыбка снова появилась у него на губах.
— Нет, право же… — начал было он и осекся. В воздухе что-то промелькнуло, послышалось пронзительное жужжание, и что-то темное, сплошь покрытое усиками, село графу на плечо. Испуганного крика, правда, не последовало, но жужжание прекратилось, и обезглавленное тело Калиостро рухнуло на пол. Почти сразу же я услышал знакомый голос Гоми:
— А я все-таки его опередил! Йо-хо-хо! — Потом раздался такой звук, точно кто-то завинчивал канистру, уродливая тень Гоми мелькнула в воздухе и исчезла.
— Иногда все-таки тебе очень здорово удается все рассчитать! — похвалил я Адама.
— Но я же мог все это потерять! — сказал он. И тут Доминоид встал. Он все еще весь светился, как раскаленное железо, испускал пар и искрил. Затем губы его растянулись в подобии улыбки.
— Слишком поздно, mes amis! Слишком поздно, — сказал он и пошел в глубь Дыры.
— Попробуй только! — вскричал Адам и бросился ему под ноги.
Последовала короткая стычка — мне было плохо видно, все закрывала широченная спина Доминоида, — и Адам, отлетев в сторону, сильно ударился о стену слева.
— Я тебя еще раз предупреждаю, — заметил Доминоид, обращаясь к нему.
— Иначе ведь и быть не могло! — И он спокойно двинулся дальше.
— Альф! — завопил Адам. — Помоги! Тащи его в «раздевающее» поле, если сможешь!..
Я рванулся вперед — по правой стене, по потолку, — пока не оказался прямо над Доминоидом. Свесившись вниз головой с потолка, я одной рукой захватил его под подбородок, а второй что было силы врезал ему по башке и попытался свернуть ему шею резким движением вправо. При нормальной анатомии человеческая шея такого обычно выдержать не может, а если и выдерживает, то недолго: слишком сильную боль вызывает у противника подобный прием. Однако сопротивления со стороны Доминоида не последовало. Он воспринял мое нападение совершенно хладнокровно и ответил на него целой серией нечеловечески стремительных движений. И благодаря чрезвычайной гибкости пережил мою попытку сломать ему шею без какого бы то ни было ущерба для себя.
Потом он поднял вверх руки и схватил меня за запястья. Поскольку висел я лицом к Дыре, то сразу оттолкнулся, свалился вниз и тут же вскочил на ноги у него за спиной. Руки у него при этом оказались на высоте плеч, и я, ловко освободив свою левую руку из его клешней, схватил его за правую руку, которой он все еще держал меня за второе запястье, и попытался заломить ему руку за спину, а потом рывком бросить его самого на пол. Но он лишь слегка повернулся ко мне, странным образом вывернув правую ногу, присел и шагнул вперед, швырнув меня на свое правое бедро лицом к себе. По-моему, его правое запястье неминуемо должно было при этом сломаться, но его снова спасла невероятная гибкость суставов. Я почувствовал, как стиснутое моей рукой запястье его вдруг стало мягким, вытянулось, а потом снова восстановило свою прежнюю форму.
Увидев, что он «подставился», я тут же врезал ему правой ногой пониже пояса и, продолжая поворот, почувствовал, как напряглась его рука, однако продолжал пинать его ногой в живот, пока сам не рухнул на пол. Доминоид тоже в итоге потерял равновесие и упал прямо на меня.
Однако мы тут же снова вскочили, и я услышал, как из уст Доминоида донесся смех Калиостро:
— Альф! Так вы, оказывается, Охотник! Прелестно! C'est magnifique! Впрочем, никто другой просто не сумел бы этого сделать! Вы подарили мне возможность, о которой я так давно мечтал: увидеть одного из вас в действии!
Я снова бросился на него, теперь уже используя приемы, предназначенные специально для укрощения разрегулировавшихся роботов.
— Но, пожалуй, с меня уже довольно, — заметил Доминоид голосом Калиостро, и его мерцающая кремовая кожа приобрела золотистый оттенок и несколько померкла.
Мой первый удар прошел сквозь него, словно он был из дыма! Как и последующая череда ударов. А он просто отвернулся от меня и заявил:
— Хватит. Мне пора заняться своими делами.
— Это какими же? — поинтересовался я, не устанно преследуя его. Мы продвигались вдоль цепочки кошачьих следов и уже миновали тела клонов, по-прежнему валявшиеся как попало прямо на рабочей площадке и в проходе.
Вдруг Доминоид остановился, повернулся лицом к правой стене коридора и, протянув вперед обе руки, словно занавес раздвинул — раскрыл пространственный «карман», и перед ним оказалась весьма сложная панель управления.
— Спроси у Адама, — сказал он мне.
Я повернулся к Адаму и увидел, что он тоже открыл какой-то «карман» в кажущейся пустоте и вытащил оттуда тридцатидюймовую трубку, расширяющуюся на конце и похожую на базуку. Он пристроил ее на правое бедро и жестом велел мне убраться с дороги.
Я убрался. И Адам нажал на спусковой крючок.
Доминоид, как раз наклонившийся над приборной доской, замер, затем по телу его прошли какие-то волны, он весь завибрировал и стал расплываться. Если оружие Адама сперва как бы пело, то теперь оно жалобно визжало. Однако уже через несколько секунд очертания Доминоида снова стали четче, и Адам тут же нажал на что-то еще на боковой панели своей кошмарной «базуки», и тело Доминоида опять пошло волнами. От него столбом поднимался пар.