— Это Альф, он из журнала «Ригодон». Он помогает мне, а заодно готовит статью о нашей меняльной лавке «Черная дыра».
— Очень приятно, месье Альфред! Счастлив с вами познакомиться. Но вы, разумеется, понимаете, что ваши распрекрасные сочинения так никогда и не будут напечатаны? В это просто никто не поверит. Да и можно ли поверить волшебству, которое творит месье Мазер? И тем не менее он настоящий гений! Как и мой прапрапра… и так далее дед, знаменитый…э-э… Пардон, мэтр, как лучше перевести слово simulateur?
— Обманщик. Фальсификатор.
— Да-да, месье Мазер — такой же великий фальсификатор, как и мой дед!
— Благодарю вас, граф Алесандро. Надеюсь, это просто визит вежливости? Полагаю, нам будет приятно общество друг друга. Как-то раз к нам с визитом вежливости заходил доктор Франц Голл, так много давший для развития френологии note 3 . Но потом он сказал, что ему хотелось бы исследовать шишки на черепе какого-нибудь шарлатана. Мне это было очень приятно, а ему — не очень.
— Почему же нет? — спросил я.
— Он очень смутился, когда я предложил ему осмотреть мою голову. И сказал, что у меня вообще нет на черепе ни одной шишки, из-за чего может рухнуть вся его теория. Я начал подбадривать его с помощью… Как следует перевести слово craque, граф Алесандро?
— Небылица. Попросту вранье.
— С помощью одной небылицы насчет того, что у меня мозги там, где у всех прочих кишки, и наоборот. Он сказал, что в таком случае я урод, и попросил разрешения ощупать мой живот. Удалился он в гневе.
Мы посмеялись. Затем Калиостро сказал:
— Очень жаль разочаровывать вас, мэтр, но это не просто визит вежливости. Я пришел к вам по делу. Я очень хочу купить вот это. — И он протянул Адаму кассету.
Адам осторожно вытянул кончик пленки и стал пропускать ее между своим большим пальцем и указательным. Пленка, казалось, состояла из каких-то мерцающих искорок. Калиостро заметил, с каким любопытством я смотрю на это, и пояснил:
— Фонотакт XXII века. Там все 666 составляющих.
Адам тихонько присвистнул.
— Число зверя в «Откровении» обозначено как шесть сотен, плюс три раза по двадцать, плюс еще шесть. Вы замышляете создание какого-нибудь чудовища, граф Алесандро? Или, может, всеведущего мага?
— Вы забываете, что там дальше: «Кто имеет ум, тот сочти число зверя; ибо это число человеческое"'.
— Совершенно верно. В таком случае вы, значит, создаете человека?
— Точнее, некоего inconnu, «человека неслыханного».
— Ей-богу, все страньше и страньше!
— Я намерен синтезировать уникального андроида. Не какое-нибудь неуклюжее подобие тех моделей, какие выпекают в лабораториях, но само совершенство — он сможет не только общаться с вами, но и держать под контролем все свои чисто человеческие порывы, все свои врожденные инстинкты… Нет, это будет не андроид, друг мой!..
— Значит, Иддроид!note 4 С большой буквы! — воскликнул Адам, сверкая глазами. — Но это же чудесно! Ваш дедушка, то есть ваш девять раз пра-пра, может, и был гениальным фальсификатором, но вы аболютный гений!
— Тысяча благодарностей, мэтр. Значит, вы мне поможете?
— Непременно! Я просто настаиваю на этом! . И я так вам признателен — это же просто замечательный вызов науке, судьбе!.. А в какой степени вы оцениваете возможность успеха?
— Chacun la moitie. Пятьдесят на пятьдесят.
— Хм, вполне прилично… Ну что ж, поговорим о том, что вам может понадобиться для работы над вашим Иддроидом. У меня многое из вашего списка уже имеется, однако кое-чем придется заняться специально. Например, нужно где-то раздобыть шестое чувство, порожденную агрессивностью способность предсказывать будущее по волшебному кристаллу, патологическую суеверность, абсолютное невежество и — это самое трудное! — источник архетипов в сознании человека, то есть Коллективное Бессознательное.
— Все это чрезвычайно важно, мэтр, и я готов заплатить вам сколько угодно.
— Ни в коем случае, граф Алесандро! Я же с вами сотрудничаю! Мы же с вами бросаем замечательный вызов науке! Итак, est-ce que cela presse? Вы торопитесь?
— Совсем не тороплюсь.
— Можете дать мне неделю?
— Я дам вам две недели и даже больше! Аи ге-voir. — И Калиостро удалился в виде столба пурпурного дыма.
Не успел я открыть рот и выразить свое изумление, как наш рыжий Магнетрон уже фонтанировал энергией.
— Ты готова, нянюшка? — Глория кивнула. В данный момент он явно ее подавлял. — Вот и отлично! Мы только туда и сразу обратно, Альф. Немного поищем в разных временах и пространствах. Надеюсь, ты не откажешься немного посторожить нашу лавку?
— Эй! Погодите минутку! Что я тут с вашими психами делать буду? Я же не знаю, как…
— Ну конечно, не знаешь! — Он повернулся к Глории: — Дорогая, не забудь ту пленку! — И постарался успокоить меня: — Ни о чем не беспокойся. Просто попроси всех немного подождать — мы скоро вернемся.
— Попросить? Но как? Я же не лингвист, у меня вообще с иностранными языками неважно… А что, если сюда заявится какой-нибудь печальный друид?
— А ты обмани его. Альф! — рассмеялся Адам. — Придумай какой-нибудь прикол. Можешь оторваться на всю катушку!
И они исчезли.
И не успел я решить, то ли мне остаться в этой психолавочке, то ли смотаться отсюда к чертовой матери, как проклятый столб от коновязи в виде Людвига ван Бетховена (1770-1827) влетел в лавку и сердито загремел на чистейшем немецком.
Боже мой!
— Моя не говорить по-немецки, — промямлил я, как полный кретин. — Пусть твоя лучше говорить по-английски.
Бетховен смерил меня сердитым взглядом, подбежал к клавикордам и ударил по клавишам, взяв аккорды сразу в трех октавах, — возможно, это как-то помогло ему прийти в себя, потому что он прорычал уже спокойнее:
— Dot verdammt Shakespeare. Его schatten призрак гонялся за мной und задал mir schoene прекрасную инспирацию. Это же… ist dein Пятая. С-с-соль-соль-соль-ми бемоль… Fuenste. А здесь ф-ф-фа-фа-фа-ре… И все в до-миноре! Wunder-schoen!
— И это ваша Пятая? Пятая симфония?
— Ja! Ja! Fuenste symphonie. Я слушал этого духа, ожидая продолжения, желая komponieren, сочинять, und неожиданно проклятый schatten переменил мою инспирацию.
— Как?!
— Никакой Пятой симфонии до-минор! Этот verdammt призрак Шекспира стал напевать мне вполголоса минорные терции, квинты… Блюзо-вый интервал! Синкопы! Mit synkopieren! Неслыханно! Auslaendish! Verrueckt! Symphonie in Blau!
В общем, полный гевальт!
ГЛАВА 2. АССОРТИМЕНТ ЛАВКИ МАЗЕРА
— Он вгрызался в ваши алмазные кирпичи снаружи, — сообщил я им, — а когда я весьма бегло, надо сказать, осведомился на суахили, что ему угодно, он упал замертво.
— Возможно, не смог вынести твоего акцента, — усмехнулся Адам, осматривая тело. — По-моему, это вообще никто. Настоящий Джон Доу!' У него хоть какие-нибудь документы есть?
— Я как-то не искал. Просто оттащил труп подальше, с глаз долой, и стал ждать вашего пришествия на землю.
— Проверь-ка ему карманы, нянюшка. Тип, который способен жевать кирпичи из алмазной крошки, не может не быть интересным. — Мисс Сссс молча принялась за дело. — А ты, Альф, расскажи-ка мне все по порядку. С какой стати тебе понадобилось выбегать на двор? Ты что, слабительное принял? Или просто решил пренебречь своими прямыми обязанностями?
— Ничем я не пренебрегал. Хотя, если честно, такую возможность обдумывал. Но не успел я ее обдумать как следует, как сюда ворвался этот чертов столб от коновязи да еще с обвинениями в мой адрес.
— Что? Неужели сам покойный великий Людвиг ван пожаловал?
— Да-с, Бетховен во плоти-с! И ужасно злобствовал по поводу того, что этот дух заставил его сочинить «Симфонию в блюзовых тонах»!
Адам заржал.
— Ну, полный гевальт!
— Именно эти слова я и произнес.
— И как тебе удалось это уладить?
Фиктивный персонаж в суде.
— Я на него воздействовал как психотерапевт.
Note3
Теория, согласно которой на основании размеров черепа якобы можно судить о психических особенностях человека.