Разумеется, это лишь общая схема, не учитывающая такой важный фактор, как ценностные ориентации личности. Наш выдающийся современник Ю. М. Лотман, несомненно, был с. — в этом можно убедиться, читая его письма и воспоминания о нем. Ю. М. Лотман "легко" прожил очень трудную жизнь — он прошел всю Отечественную войну, был контужен, позже материально бедствовал, но в самые мрачные времена сумел создать оригинальную научную школу, написать множество трудов и воспитать несколько поколений учеников. Он ценил шутку, рисовал шаржи и был прекрасным кулинаром. Не он один продолжал сочинять, будучи почти парализован, но мало кто сохранил при этом способность шутить над своим положением.
Меланхолик. Два крупнейших русских поэта обладали выраженными признаками меланхолического темперамента — это В. А. Жуковский (1783–1852) и Иннокентий Анненский (1856–1909). Жуковский оставил замечательные дневники, из которых видно, как он воспитывал в себе те качества, которых, по его мнению, был лишен от рождения, — решительность, целеустремленность и т. д. Много лет Жуковский был безнадежно влюблен в юную Машу Протасову, с которой так и не смог соединить свою жизнь.
Будучи по темпераменту м., и Жуковский, и Анненский вели жизнь достаточно деятельную: Жуковский был воспитателем цесаревича — сына Николая I, Анненский — директором Царскосельской гимназии и крупным чиновником Министерства просвещения. При всем различии их поэтических миров, доминантой для обоих поэтов остается печаль и мысли о неизбежном увядании всего живого.
эти стихи Анненский написал, наблюдая, как в водопад ради забавы бросали тряпичную куклу, чтобы увидеть, куда ее вынесет поток. Так что не стоит думать, что м. — это просто мрачный персонаж, который все видит с дурной стороны. М. реагирует на многое из того, что люди иного темперамента вообще не замечают. Типичная для м. замкнутость характера обычно не приводит его к желчности: если м. предпочитает шумной компании тишину своей комнаты, то он не требует, чтобы другие люди разделяли эту позицию.
М. как человека с определенным типом темперамента надо отличать от лица, пребывающего всегда в состоянии меланхолии, потому что в этом случае речь скорее всего идет о депрессии (см.).
Флегматик. Человек русской культуры при слове ф. сразу вспомнит Илью Ильича Обломова. Действительно, в романе И. А. Гончарова Обломову приданы черты ф., возможно, несколько утрированные: не будь у дворянина Обломова преданного слуги Захара, Илья Ильич просто погиб бы. В наши дни ф. слуг не имеют, но, тем не менее, справляются с жизнью. Реальные ф. неосознанно склонны к образу жизни, требующему от них минимума усилий по принятию решений, так чтобы годы катились по накатанной колее, и в жизни преобладали рутинные элементы.
Ф. может быть сколь угодно хорошо образован и начитан, но ему трудно переключиться с одного дела на другое, увидеть предмет с разных точек зрения одновременно. Ф. может быть весьма искусен в каком–либо занятии или ремесле и вовсе не ленив, но чаще всего в пределах уже обретенных умений. Знаменитый "диван" Обломова — это не столько метафора лени, сколько символ нежелания и неспособности меняться, поспевать за жизнью, которая не стоит на месте. Новое всегда несет в себе неопределенность — именно то, что для ф. содержит угрозу самому фундаменту его существования — абсолютной предсказуемости.
В той мере, в какой ф. вынужден сосуществовать с другими людьми, он подвержен внутренним противоречиям: ведь взаимодействие и общение предполагают выбор и ответные реакции, последствия которых неясны. Ф. же более всего хочет, чтобы его оставили в покое. Поэтому он, являясь по сути зависимым от окружающих, выгладит нелюдимым и производит обманчивое впечатление самодостаточного.
У каждого человека есть безусловные ценностные установки — то, что он считает для себя главным в жизни, непреложным и бесспорным. Для жителя древней Спарты — это способность скрывать физическую боль, для верного традиции японца — способность скрывать боль душевную, для русского дворянина высшей ценностью было понятие чести. Характерная для англичан отстраненная вежливость отражает освященную законом ценность личной неприкосновенности.