Джоджо учил пользоваться допотопной печью и готовить простые блюда - в человеческом облике оборотни питались совершенно нормально - показывал, как действуют простейшие бытовые артефакты, зубные палочки и пенящиеся камни, рассказывал о всяких корешках, травах и ягодах, которые произрастали вокруг, и даже вместе со мной смастерил широкую скамью, на которой теперь спал Каэль, отдав мне собственную кровать.
А я иногда с ужасом думала, что, не попадись они мне вместе со своим домиком и доброжелательно-жалостливым отношением - да, я прям чувствовала, что меня удочерили, и нет, это ничуть не задевало мое женское “я”, не до того было - я бы просто умерла в этом лесу.
- Все могло быть гораздо хуже, Сабина, - беззвучно уговаривала саму себя, порой часами таращась в темный потолок по ночам, - А так у тебя есть местный язык, представление о новой действительности и даже обещание замечательных оборотней помочь устроиться в столице. От этого и отталкивайся.
А что еще делать? В моей ситуации бесполезно рассуждать, как я могла бы замечательно жить в своем мире, причем именно так, как выбрала для себя давно. Сейчас снова время выбирать. Каждый день. Ведь нет у человека одной и навсегда установленной судьбы. Каждый день мы выбираем судьбу сами. Не один путь от и до прописан, а каждый день перед нами открывается множество дверей.
Ну и что, что эта дверь оказалась волшебной? Я же говорила клиентам, что самые большие перемены в жизни несут нам самые большие возможности.
Вот. Пользуйся, Сабина…
И все равно сердце заколотилось, как сумасшедшее, когда пришла пора уезжать. Менять уже полюбившийся домик на неизвестность. Одним ранним утром я снова переоделась в свою экипировку и, оставив лыжи и ботинки внутри, как никому не нужный маячок - но не сжигать же их? - отправилась вместе с братьями в лес.
Нам предстояло преодолеть довольно большое расстояние до ближайшего городка.
Без дорог и троп.
Кому-то в виде мишек, как они сюда и прибыли, мне - верхом. И горнолыжный комбинезон и шлем были совершенно оправдан в этой ситуации - Гриммов то шкура защитить от веток и травы, а мне надо было дополнительно позаботиться о своей сохранности.
Я надела на спину свой маленький спортивный рюкзачок с остатками моего мира - мобильником, кошельком с бесполезными карточками и деньгами, ключами и косметичкой - и подошла к обратившемуся Гаюсу, на которого Каэль уже нацепил что-то типа упряжи и одеяла.
Гаюс строго посмотрел на меня взглядом типа “только попробуй кому-то потом рассказать, что ты на мне каталась”. Я же в ответ только кивнула, взгромоздилась сверху, дождалась, пока Каэль меня привяжет, и закрыла глаза, прижавшись к медвежьей спине.
А могло бы и разорвать.
- Есть выпить? - почти прохрипела, падая на лавку.
“Яйцо” рядом положила. Мое. Родное.
И выжидательно уставилась на хозяина.
Да, я знаю, что психолог.
Угу, я в курсе, что алкоголь не решает проблем. А может и усугубить.
Конечно, я читала исследования, что женский алкоголизм подступает незаметно, зато вылечиться от него сложнее всего…
Но мне надо было.
- Все так плохо? - Гаюс осторожно дотронулся до моей руки, пристраиваясь рядом.
А я дождалась, когда косящий на меня одним глазом трактирщик поставит на стол огромную кружку, сделала несколько глотков чего-то терпко-сладкого и крепкого - не знаю, что я заказала, но не выплюнула - и прекрасно... И только потом широко улыбнулась мужчине.
- Теперь все замечательно.
В любом случае лучше, чем больше суток по лесу верхом на мишке - я ведь прежде даже на лошади не скакала.
Приятней, чем оскалившиеся единороги, дерущиеся на опушке за тушки каких-то сусликов.
Веселее, чем гигантский воздушный пузырь, который лопнул возле нас на подходе к пряничному городу, и оттуда высыпались какие-то блестки, пыльца и смех - натурально высыпался. На что Каэль прокомментировал: “Феи шалят”. А я долго справлялась с икотой.
А если вспомнить задумчивый взгляд мужика на воротах, который сначала отсканировал нас, записал в большую книгу, ну а потом, якобы невзначай, зажег на ладони что-то типа шаровой молнии, хмурясь…