— Что-то не пойму я, Володя. В каком смысле “на кой черт?” Вот купим квартиру, тогда можно
будет и о даче подумать. Светочке же надо летом хоть воздухом дышать.
Володя как будто не расслышал ее ответ и продолжал:
— Я вот чего думаю. Не дело это, так напрягаться и тебе и мне. Посмотри на себя. На кого ты
стала похожа? Ты же хронически не досыпаешь. Грипп вот опять на ногах выходила. Бросай ты
эту работу. Побудь дома, отдохни. Я, вообще-то, хотел бы, чтобы ты со Светочкой поехала в
Крым.
— А как же школа? — недоумевающе спросила Анна Георгиевна.
— Что там школа! — ответил Володя. — Толку от этой науки все равно никакого. Вот мы с
тобой институты позаканчивали, и что?
В тот вечер их разговор на этом и закончился. Но когда через день Володя опять заговорил о
том, чтобы Анна Георгиевна бросала работу, она с улыбкой благодарности расстроганно
сказала:
— Ну хорошо, Володя, я уйду оттуда. Я и сама уже подумывала. Но, во-первых, не с руки
сейчас. Ребята в СП многим мне помогли. И на мне там многое держится. Да это ладно. А как
ты себе представляешь у нас работу без меня?
— Найму бухгалтера, — весело ответил Володя.
Анна Георгиевна не обратила на эти слова никакого внимания, точнее, просто не восприняла их
всерьез. Но когда через день муж попросил у нее копии отчетных документов за два последних
квартала, она почувствовала в груди холодок беспокойства.
— Зачем тебе, Володя?
— Я же говорил: найму бухгалтера, — ответил муж. — Пусть вникает, разбирается. Слава Богу, платить-то есть чем.
— Ты что, действительно хочешь подыскать бухгалтера? — спросила тогда Анна Георгиевна.
— Уже нашел! — недовольно ответил Володя, голосом подчеркивая свое нежелание продолжать
разговор.
— А посмотреть на этого бухгалтера можно? — поинтересовалась Анна Георгиевна.
— Я как раз думаю пригласить его к нам на кофе, — вдруг, как показалось Анне Георгиевне, скороговоркой ответил муж. И тут же, медленнее и неувереннее добавил:
— Можно хоть завтра.
Анна Георгиевна потом, когда рассказывала об этом разговоре, вдруг закрыла лицо руками и
прошептала:
— Господи, какая же я дура! Какая же дуреха, вы только подумайте! Я даже мысли, даже мысли
не допускала о том, что у моего Володи, у неумехи моего, у моего мужа, с которым столько
прожито и пережито, могла появиться другая женщина. И что он посмеет привести ее домой. В
мой дом!
Но тогда, в тот злополучный сентябрьский вечер, она согласилась.
— Что ж, пусть приходит. Посмотрим, кого ты там нашел.
Когда в тот субботний вечер Володя пришел домой с худой и заметно некрасивой, в очках, молодой женщиной, очень похожей на скромную студентку, Анна Георгиевна как-то сразу
успокоилась. Гостья вела себя учтиво, даже почтительно. Они пили кофе, потом Анна
Георгиевна объясняла ей сложные пути появления именно такой, а не иной цифры в
квартальном отчете. Наташа, так звали гостью, закончила недавно институт народного
хозяйства, гордо переименованный то ли в академию, то ли в университет. Они еще тогда все
втроем смеялись над этим комплексом неполноценности государственного масштаба, который в
свое время подметили еще Ильф и Петров, не пропустившие того обстоятельства, что всякая
ничтожная посудина на море предпочитала плавать не иначе как под именем вождя мирового
пролетариата, а теперь любые курсы называются не иначе как колледж, а вот как назвать
настоящий университет — так они и не придумали. Помнится, Володя тогда шутил по поводу
того, чтобы предложить Московское высшее техническое училище имени Баумана
переименовать рангом повыше — в высший техникум имени Эдисона.
Расстались хорошо, по-дружески. Володя проводил гостью до трамвая, и когда возвратился, спросил:
— Ну, так что, берем?
— Ты директор, — ответила Анна Георгиевна, — принимай решение.
В Крым они со Светочкой так и не поехали. Тем более что вскоре Володе предстояла
командировка в Германию. Нужно было закупить немалую партию товара.
Анна Георгиевна редко бывала в магазине. Но накануне поездки она решила зайти, поговорить с
помощником мужа, “коммерческим директором”, как они его шутя называли, Юриком. Юрик
был смышленый энергичный малый, по профессии официант. Когда-то он работал в известном
ресторане на углу Владимирской и Прорезной. После долгих мытарств с трудоустройством, связанных с закрытием ресторана на капитальный ремонт, он через каких-то знакомых Анны
Георгиевны прибился к Володе и стал ему незаменимой опорой. Вот и тогда, когда Анна