этапы институционализации: появление курсов “народных целителей”, открытие аптек
“народных фармацевтов” и, наконец, апофеоз тенденции — создание в столицах стран СНГ
“Институтов народной медицины”. Таким образом, “народное целительство” было
институционализировано как особый вид официальной, санкционированной государством
деятельности, сертификат на право которой является своеобразной акцией, приносящей
дивиденд от хилерских услуг. Государство получает доход от продажи этой акции очередному
“целителю”, засвидетельствовавшему право на ее покупку справкой о прослушанных курсах, которые уже получили свой доход от инвестированных в них средств, выкроенных будущим
“целителем” из семейного бюджета. Далее хилер получает доход от продажи своих
телодвижений. А легковерные граждане вкладывают деньги в мечту об исцелении, правомочность которой гарантируется заверенным печатью отказом государства признать свою
ответственность за душевное и телесное благополучие своих граждан. Как говорится, выгодно
всем. Экономический секрет институционализации этой деятельности состоит всего-навсего в
превращении ее в простой, “как правда”, сравнительно честный бизнес, ничем не
отличающийся, к примеру, от брачного или игорного, где эксплуатируется призрачная мечта
(внезапно разбогатеть) и более или менее выраженное влечение к острым ощущениям.
Единственной реальностью во всей этой фантомной деятельности выступают два скромных
денежных потока. Первый составляют инвестиции будущих хилеров в коммерческие курсы и
ведомство госаппарата, санкционирующие право (и это их бизнес) на организацию второго
потока — из кармана легковерной публики в карман хилера (и это его бизнес).
Но что же в данном контексте означает эпитет “народный”? То, что это прилагательное не
просто определение, а именно эпитет, т.е. слово, несущее некий эмоционально насыщенный
смысл, сомнений не вызывает. Так же, как и то, что этот советизм — всего лишь продолжение
однообразного ряда идеологем конкретного исторического периода: “народный артист”,
“народный поэт”, “народный судья”, “народный заседатель”, “народный учитель”, “народный
депутат” и даже, кажется, “народный академик” (применительно не то к дедушке Мичурину, не
то к овощеводу Лысенко). Идеологический смыл данного определения во времена вначале
“классового”, а затем “общенародного” социализма означал: “облеченный доверием и
пользующийся признанием народа”, т.е. той группы людей, которые олицетворяли собой
государство.
Вынесем семантику эпохи за скобки и рассмотрим это определение не через идеологические
линзы. Может ли быть “народным” физик или математик? Хирург или системотехник? Были ли
“народными” певцами “Битлз” и является ли “народным” артистом Лючано Паваротти? Ответ
очевиден. Кто же может стать “народным” и каковы достаточные и необходимые условия
появления на свет Божий подобных креатур?
Подсказка содержится в природе отношений субъекта и объекта оценивания и в выборе
предмета оценивания. Стоит только оценить деятельность не во всей ее полноте, не в единстве
содержания и формы, а выделить для оценивания одну лишь форму или одно лишь содержание, и мы получаем шаблон: народный — антинародный, абстрактный — реалистичный, классовый — общечеловеческий и т.д. Манипулируя этими полюсами конструкта, субъект
деятельности оценивания волен упражняться в нехитром искусстве идеологического произвола.
Стоит лишь зафиксироваться на способе трактовки предмета деятельности, а не на способах
самой деятельности с предметом — и мы получаем алгоритм порождения клишированного
сознания, при котором сохраняется исходный конструкт, но изменяются его полюса. “Народный
целитель” поэтому есть всего лишь точно такой же частный продукт этого алгоритма, каким
является клише “юный шевченковец”, образованное путем изменения одного из компонентов в
конструкте “юный: ленинец, мичуринец, стахановец, буденновец” и т.д., и т.п.).
До тех пор, пока будет существовать прежний тип общественного сознания, явленный в
конечном множестве жестких конструктов, подобно лексикону Эллочки-Людоедки, до тех пор
социум будет биться головой о жесткие схемы значений и смыслов, буквально не понимая того, к чему не подобрана готовая формула трактовки или, хуже того, “понимая” действительность