англоязычной психологии не осталось буквально ни одного известного ученого, который так или
иначе не попытался бы осмыслить связи религии с психологией и саму религию с позиций
научной психологии. Произошла своеобразная инверсия. Теперь уже не душевная жизнь
трактовалась и описывалась с религиозных позиций, а, наоборот, природа религиозных
воззрений и переживаний трактовалась и описывалась с тех или иных научных психологических
позиций, так что потребовались специальные усилия, чтобы возвратить душу, этого младенца, выплеснутого в полемике кризиса и борьбы, в лоно самой психологии.
Не удивительно, что примерно к концу пятидесятых — началу шестидесятых годов в результате
яростной борьбы, в которой религия, по признанию американских священников и психиатров,
“сдавала позицию за позицией” (см. Linn, p. 3), произошло разделение сфер влияния между
религией и психологией.
Психология присвоила себе право культурного толкования и опосредования жизни человека в
реальном пространстве-времени его бытия. Религия, соответственно, оставила за собой область
инобытийного, мифического и вневременного бытия человека в его принципиально иной, не
“тварной”, но сущностно-духовной перспективе. Психология и психиатрия сосредоточились в
своих прикладных усилиях на экзистенциональной и биологической помощи человеку в
процессе проживания его жизни наиболее беспрепятственным и полноценным образом. Религия
же оставила за собой ведание духовной жизнью человека, воспроизводя принципиально иной, внеситуативный, внемирный и вневременной контекст человеческого бытия как эманации бытия
Бога. Но как только на короткий период эти обозначенные крайности артикулировались и
определились, произошло то, что К. Юнг называл фундаментальным законом жизни, а Н. Бор
принципом дополнительности: крайности объединились. Психология все больше и больше
обращалась к проблемам духовности, религия же, наряду с институтом пасторов, создала
институт христианских психологов-консультантов. Христианский психолог-консультант, следовательно, есть такое же порождение ХХ века, как и научный психолог-психотерапевт.
Если научная психотерапия пролагала свои пути к человеку по стопам медицины, то западная
христианская в ее многообразных разновидностях протестантских течений (лютеранства, пуританства, англиканства, кальвинизма, пятидесятничества и т.п.) следовала вековым
традициям религиозного сопровождения человека и вспомоществования ему не только в случае
болезни, смерти или невзгод, не только в наиболее радостных и значительных жизненных
событиях, но и в повседневности социальной и личной жизни*.
Анализ многочисленной, практически необозримой англоязычной христианской литературы
показывает, что нет буквально ни одной области человеческой жизни, в которой бы человек
остался без понимания, поучения, пасторского наставления и, при необходимости, христианской
психотерапевтической помощи.
Каковы же основные принципы и подходы в христианском консультировании и психотерапии, отличные
от
светской
научной
психологической
помощи?
Обобщенное наименование “христианская психология” или “христианская психотерапия” охватывает, в сущности, две категории специалистов. Профессиональных психологов и
психотерапевтов, которые идентифицируют себя с христианскими ценностями, исповедуя
христианство в той или иной его разновидности, но выступают при исполнении своих
обязанностей как специалисты не в религиозных, а именно в психологических областях, работая
в которых, они, в зависимости от обстоятельств, могут прибегать к помощи Евангелия, но
предмет или содержание их деятельности может этого и не требовать. И — христианских
наставников, консультантов (counselors) в точном смысле этого слова, т.е. тех выпускников
факультетов религии и философии, которые, получив совмещенное, теологическое и
философское образование, предназначаются собственно для наставничества и консультирования
в общинах, учебных и культурных центрах по всему кругу вопросов, относящихся к
религиозным, этическим, ценностным и житейским коллизиям человеческого бытия, не являясь
служителями Церкви.
Тем интереснее сопоставить принципы и подходы в психологическом и религиозном
вспомоществовании, как они освещены и отрефлексированы в чрезвычайно разветвленной, основательно и глубоко проработанной с учетом последних достижений современной