именно человеческого поведения И. П. Павлов ввел понятие второй сигнальной системы, которое позволило представить психологию человека как бы физиологией нервной деятельности
на уровне образования и функционирования сигналов. Называя вторую сигнальную систему
“чрезвычайной надбавкой”, школа И. П. Павлова установила, что вторая сигнальная система
посредством языковых и речевых знаков оказывает постоянную отрицательную индукцию на
первую, оттормаживая непосредственные сенсорные и моторные реакции.
Понятие второй сигнальной системы легло в основу естественнонаучного понимания явлений, составляющих ключ к высшим психическим функциям, а именно — языка и речи как знаковых, тончайше дифференцированных, со специфическими функциями создания на месте
естественной среды сферы человеческой культуры, средств и способов антропогенеза.
Учение о доминанте и понятие функциональной системы. Явление, отмеченное впервые Н.
Я. Введенским в 1881 г. и затем всесторонне исследованное Алексеем Алексеевичем
Ухтомским, впоследствии почти одновременно привело И. П. Павлова, В. М. Бехтерева и А. А.
Ухтомского к общим представлениям о способности организма к выработке обобщенной
активной установки (“предуготованности организма”) к действию. Известный вначале как
“рефлекс сосредоточения” у В. М. Бехтерева, “установочный рефлекс” у И. П. Павлова,
“господствующий очаг” у А. А. Ухтомского, к началу 1920-х годов соответствующий феномен
был осмыслен и обобщен А. А. Ухтомским как учение о доминанте, при котором мозговой очаг
возбуждения сам тормозит все остальные центры возбуждения, привлекая к себе все
поступающие раздражения и создавая тем самым единственную степень свободы для действия, трактующегося в данный момент (Ярошевский М. Г., 1985, с. 470; Поршнев Б. Ф., с. 230). А. А.
Ухтомский же ввел и понятие функциональной системы, или функционального органа, как
специфического, не морфологического, а системного двигательного образования — понятия, составившего в дальнейшем естественнонаучный фундамент для физиологии, психиатрии и
психологии, в частности, в понимании механизма неврозов и, в целом, — развития психики и
личности.
Особое значение для практики психологической помощи имеет положение А. А. Ухтомского о
доминанте “на личность другого”, что, по глубокому замечанию М. Г. Ярошевского, разрывает
порочный круг проклятия индивидуализма, проецирующего на другого собственные проблемы.
Видеть и искать в другом не своего “двойника” (проблема, поставленная еще Ф. М.
Достоевским), не мифического “дуала” (как это пропагандируется в распространяемых
околонаучных измышлениях), а “заслуженного собеседника”, как выражался Ухтомский,
“значимого другого”, как сказали бы теперь.
Чрезвычайно важным для теории и практики психотерапии оказалось и еще одно явление в
нервной деятельности, тесно связанное с тормозной доминантой.
Ультрапарадоксальное состояние. В многообразном и постоянно изменчивом мире внешних
воздействий всегда высока вероятность необходимости смены одних действий другими, следовательно, одной тормозной доминанты — иной. Более того: чем сложнее окружающий мир
и чем сложнее организм, живущий в нем, тем выше вероятность того, что необходимость
выполнения новых действий, смена тормозных доминант будет приводить к появлению таких
рефлексов, которые ранее в принципе были неизвестны данному существу. Понятие
“ультрапарадоксальное состояние” отражает именно те сущностные перемены в поведении
живого существа, что позволяют ему в ответ на ситуацию, на которую оно не знает (не имеет в
своем распоряжении готовых средств), как реагировать при одновременной встрече (“сшибке”, по выражению И. П. Павлова) процессов возбуждения и торможения, — прибегнуть к
совершенно особым действиям, никак не связанным с вероятностной логикой непредсказуемой
ситуации. Эти особые действия получили наименование “неадекватных рефлексов”, поскольку
биологически они совершенно нецелесообразны (почесывание, разнообразные вокализации, хаотическое возбуждение или, наоборот, замирание, энергичное поедание пищи и т.п.). Помимо
одного из объяснительных механизмов образования неврозов (в частности, невроза навязчивых
состояний), данное понятие открыло поразительные перспективы исследования (в традициях
русской мысли) проблемы антропогенеза, а именно: исследования возможностей превращения