Так, например, согласно здравому смыслу, быть очень восприимчивым и чувствительным является большим даром. Однако, эта характеристика – если ею плохо владеют – становится причиной тревоги, которая может довести до психического и поведенческого расстройства. То же самое касается и умственных способностей: никто не воспевает слабоумных, которых в 18 веке называли «нищие духом», но, если интеллектуальные способности не направлять в правильное русло, они превращаются в навязчивость и патологическое сомнение.
Таким образом, психологические ловушки являются результатом передозировки или отклонения от здорового и адаптивного поведения. Тот, кто утверждает, как этого хотела бы традиционная психиатрия, что причиной всего является неадекватное «чувство реальности», не принимает во внимание, что в подавляющем большинстве случаев эти процессы не являются выбором и результатом тщательного обдумывания, это реакции, возникающие естественно, в результате повторения сценария, усвоенного вследствие его эффективности.
Другими словами, любой из нас может соорудить подобную психологическую ловушку и стать её узником, а не только тот, кто посредственен, слаб или малокомпетентен.
По моему клиническому опыту, совсем наоборот, именно талантливые люди являются самыми трудными пациентами: в силу своих невероятных способностей они впадают в крайности в отношении имеющихся проблем. Можно предположить, что психопатологические сложности прямо пропорциональны интеллекту и способностям пациента, так как именно благодаря им он сооружает такую сложную ловушку, узницу или лабиринт, из которого, как кажется, невозможно выбраться.
Природа нам не помогает, культура нас не спасает
Другой чертой, делающей нас склонными к построению ловушек, является функционирование мозга, психофизиологические процессы которого отвечают потребности, свойственной любой одушевлённой системе: сократить расход энергии. По этой причине его работа направлена на создание функциональных схем и ассоциаций. Это означает, что наш ум совершенствует процессы, которые однажды позволили нам разрешить некоторые проблемы и старается преобразовать их в схемы, воспроизводимые при возникновении аналогичных ситуаций. Говоря более конкретно, он пытается применить решение, которое было эффективным для определённой проблемы, ко всем подобным проблемам. Данный процесс, называемый обобщением, представляет собой опасную умственную ловушку, которую мы часто повторяем с завидной настойчивостью. Несомненно, определённая ситуация может быть обобщена, как учит нас наука логика, но только для того же вида проблем, для которых она была сформулирована и успешно применена, а именно: когда мы сталкиваемся с истинным изоморфизмом. И, наоборот, сходство ситуаций приводит нас к ошибочному восприятию, что перед нами аналогичный случай, и если решение сработало при подобной проблеме, то и здесь, хотя бы частично, сработает. Как мы уже отмечали, повторение неэффективных предпринятых попыток решения[1] проблемы не только не решают её, но создают дополнительные сложности. Способность человека усложнять жизнь, таким образом, вызвана системной особенностью функционирования мозга: естественные умственные процессы не всегда приводят к положительным результатам. Ещё одно важное соображение: иллюзия полагать, что то, что спонтанно, заведомо является здоровым процессом.
Спонтанность, это, по сути, приобретённый навык. Как писал Блез Паскаль: «Нет ничего искусственного, что не могло бы стать естественным, и нет ничего естественного, что не могло бы стать искусственным посредством тренировки».
Спонтанность это всего лишь иллюзия: постоянные взаимоотношения между человеком, его внутренним и окружающим миром должны формироваться в круговом взаимодействии всех трёх элементов системы. Всё, что называется «естественным», по сути, является результатом процессов, которые имеют всего лишь небольшую долю естественного. Это с гносеологической и научной точки зрения, а на чисто практическом уровне, нам следует освободиться от действующих иллюзий о спонтанности, так как в буквальном смысле она не существует, за исключением самых ранних этапов нашей жизни. То, что мы часто называем спонтанными реакциями, является результатом нашего опыта, это реакции, которые мы не планируем, так как они – результат обучения, настолько укоренившийся и доведённый до автоматизма, что реакция на стимулы возникает прежде, чем мы успеваем подумать. Эта точка зрения может показаться весьма «холодной», по сравнению с восхвалением спонтанности, но мы не должны недооценивать ущерб, нанесённый человечеству определёнными идеологическими убеждениями, в том числе положениями Руссо о «благородном дикаре», согласно которым всё, что естественно, следует рассматривать заведомо как положительное.
1