– Еще бы. Ведь сегодня приезжает Сара.
– О да, она уже возвращается. А я об этом совсем забыл.
– Ну, Ричард, – с упреком в голосе произнесла Энн.
Да, Колдфилд забыл, хотя и знал дату приезда ее дочери. Но вчера они с Энн были в театре, и ни один из них о возвращении Сары даже словом не обмолвился. Раньше они договорились, что сегодняшний вечер Энн проведет с дочерью, все ей расскажет, а Ричард придет на следующий день, чтобы познакомиться со своей будущей падчерицей.
– Извини, Энн. Я и в самом деле забыл о ее приезде. Не знаю, как это выскочило из головы. А ты, я вижу, очень возбуждена.
– Возвращение домой – волнующее событие как для приезжающих, так и для встречающих. Ты так не считаешь?
– Да нет, почему же…
– Я собиралась встретить Сару на вокзале, – сказала Энн и посмотрела на свои наручные часы. – Но ничего, поезд наверняка опоздает. Он почти всегда опаздывает.
Эдит, держа в руке сумку Энн, строевым шагом вошла в гостиную.
– Нашла в бельевом комоде, где вы ее и оставили, – доложила она.
– Ну да, конечно же. Видимо, я сунула ее туда, когда проверяла, там ли наволочки Сары. Ты постелила ей ее любимый зеленый комплект? Или забыла?
– Я когда-либо что-нибудь забывала?
– А сигареты?
– Купила.
– А Тоби и Джумбо?
– Положила там, где они и должны лежать.
Сокрушенно покачивая головой, Эдит вышла из комнаты.
– Эдит! – крикнула ей вслед Энн и, когда служанка вернулась, протянула ей букет желтых нарциссов: – Поставь их, пожалуйста, в вазу.
Эдит молча взяла цветы и с гордым видом удалилась.
– Энн, ты волнуешься, словно ребенок.
– Еще бы. Ведь я сегодня снова увижу свою Сару.
– Сколько же ты ее не видела? – с легкой насмешкой спросил Колдфилд. – Целых три недели?
– Ну, что делать, если я такая сумасшедшая, – обезоруживающе улыбаясь, ответила Энн. – Я ведь так люблю свою дочь. А ты не поедешь со мной на вокзал?
– Конечно же нет. Я с большим удовольствием встречусь с ней завтра.
– О, Сара такая импульсивная и восторженная. Уверена, что вы с ней поладите.
– И я тоже, – продолжая улыбаться, ответил Колдфилд. – Раз уж Сара твоя дочь, то она должна быть очень приятным человеком.
– Ричард, ну какой же ты милый!
Энн положила руки ему на плечи и посмотрела ему в глаза.
– Ричард, дорогой, – прошептала она и нежно поцеловала его. – Ты… Ты будешь терпелив. Правда, дорогой? Ты же понимаешь, что наш неожиданный брак вызовет у нее что-то вроде шока. Боже мой, и надо же мне было так оплошать с тем письмом!
– Ну, дорогая, не надо так сокрушаться. Поверь мне, все будет хорошо. Возможно, поначалу это известие будет для Сары ударом, но мы с тобой сможем убедить ее, что наш брак – прекрасная идея. Уверяю тебя, что бы твоя дочь ни сказала, меня это не обидит.
– Но Сара ничего тебе не скажет. У нее хорошие манеры. Только она не любит никаких перемен.
– Ну, дорогая, не расстраивайся. Ведь Сара не сможет подать протест против заключения нашего брака. Правда?
Но шутка Колдфилда не успокоила Энн, выражение ее лица оставалось озабоченным.
– О, если бы я сразу ей написала…
Ричард засмеялся:
– Ты напоминаешь мне девочку, которую застали за кражей банки с джемом! Любовь моя, поверь, все будет хорошо. Мы с Сарой очень скоро подружимся.
Энн с сомнением посмотрела на него. Бодрое настроение Колдфилда не нравилось ей – она предпочла бы, чтобы он хоть немного, но тоже нервничал.
– Дорогая, – настаивал он, – ну нельзя же так сильно волноваться!
– Такое бывает со мной нечасто, – оправдывалась Энн.
– Но зато сейчас ты в жутком смятении. И это в момент, когда все так ясно и просто.
– Ну, такая уж я нерешительная. Я даже не знаю, что ей сказать. Как это все ей объяснить.
– А почему бы тебе не начать так: «Сара, познакомься. Это Ричард Колдфилд. Через три недели мы с ним станем мужем и женой».
– Тебе не кажется, что это звучит как-то глупо? – спросила Энн и неожиданно улыбнулась.
В ответ Колдфилд тоже улыбнулся.
– Но, по-моему, так будет лучше всего, – сказал он. – Во всяком случае, прямо и понятно.
– Наверное, – неуверенно вымолвила Энн. – Но ты не представляешь, какой глупой я буду чувствовать себя, произнося эти слова.
– Глупой? – схватив ее руку, резко переспросил он.
– Каждый, сообщая своему взрослому ребенку, что собирается вступить в брак, чувствовал бы себя глупым.
– А я не понимаю почему.
– Потому что молодые полагают, что у нас все это в прошлом. Они видят в нас стариков и считают, что влюбляться мы уже не способны. Любовь и браки между людьми среднего возраста кажутся им полным абсурдом.