– Нет.
Эдит что-то пробормотала и поспешно покинула гостиную.
– Что она сказала? – спросила Сара.
– По-моему, «очень жаль», – ответил Джерри.
– Как забавно.
– Во всяком случае, немного странно.
– Ты же знаешь нашу Эдит. Что же это так долго нет мамы? Почему она всегда такая рассеянная?
– Ну, она вовсе не рассеянная. Во всяком случае, раньше я за ней этого не замечал.
– Джерри, как это мило, что ты встретил меня. Извини, что я тебе не писала. Знаешь, совсем не было времени. Как же тебе удалось в рабочее время приехать на вокзал?
– О, это было совсем нетрудно, – после непродолжительного молчания ответил Джерри.
Сара настороженно посмотрела на него.
– Ну а теперь, Джерри, выкладывай, – сказала она. – Что-то случилось?
– Ничего. Просто мне опять не повезло.
– Но ты же сказал, что наберешься терпения и обуздаешь свой пыл, – упрекнула его Сара.
Джерри нахмурился.
– Дорогая, я это помню, – ответил он. – Но ты не представляешь, что такое вернуться с корейской войны, из этого ада, – правда, парни, с которыми я воевал, в основном были порядочными людьми. Вернуться и сразу же попасть на службу в банк! А потом, ты не знаешь, что представляет собой дядя Люк. Жирный и с маленькими, как у свиньи, глазками, которые постоянно тебя сверлят. «Мальчик мой, как же я рад, что наконец-то ты вернулся!»
Джерри скорчил гримасу. Он очень похоже изобразил своего дядю, говорившего из-за своей астмы с придыханием.
– «Надеюсь, что все твои переживания позади, и теперь ты полностью отдашься работе. У нас в банке не хватает людей. Так что если проявишь усердие, то перед тобой откроются отличные перспективы. Естественно, начать тебе придется с самой маленькой должности. Толкать по службе я тебя не буду – это не в моих принципах. Так что дерзай, а мы посмотрим, насколько ты способен к работе».
Джерри Ллойд поднялся и нервно заходил по комнате.
– Этот жирный боров и представления не имеет, что такое война, – продолжил он. – Хотел бы я посмотреть, как он почувствовал бы себя под прицелом желтолицего снайпера. Эти богатеи сидят в конторах на своих толстых задницах и ни о чем, кроме денег, не думают. А еще…
– Успокойся, Джерри, – прервала его Сара. – У твоего дяди нет никакого воображения. Но ты сам сказал, что поступишь на работу и будешь себя обеспечивать. Конечно, работать в банке не так уж и интересно, но есть ли у тебя выбор? Тебе еще повезло, что у тебя есть богатый дядя. Большинство о таком родственнике могут только мечтать!
– А почему он богатый? – со злостью спросил Джерри. – Да потому что он крутит деньги, которые по праву должны были принадлежать мне. Почему Гарри, мой двоюродный дед, оставил наследство не моему отцу, который был в семье старшим сыном, а дяде Люку?
– Не думай об этом, – посоветовала Сара. – К тому времени, когда они перешли бы к тебе, от этих денег, возможно, ничего бы и не осталось. Они все ушли бы на уплату налога на наследство.
– Но так же несправедливо! Или ты не согласна?
– В этом мире все несправедливо, – заметила она. – Поэтому незачем из-за этого так себя терзать. Постоянно слушать о чьих-то неудачах – это очень скучно. А ты, Джерри, из-за этих бесконечных разговоров постепенно превращаешься в настоящего зануду.
– Сара, ты нисколько мне не сочувствуешь.
– Нет, сочувствую. Понимаешь, ты должен быть абсолютно честен с собой. Я думаю, что ты должен сделать красивый жест и уйти с этой работы. Или перестать скулить и благодарить Бога за то, что у тебя в «Сити-бэнк» богатый дядюшка. С поросячьими глазками и астмой. Ой, вот и мама наконец-то явилась.
Открыв входную дверь, Энн с возгласом «Сара, дорогая!» кинулась в гостиную.
– Мама! Ну наконец-то! – воскликнула девушка и заключила мать в объятия. – Что с тобой происходит?
– Меня подвели часы. Они ни с того ни с сего вдруг взяли и остановились.
– Ничего страшного. Зато меня встретил Джерри.
– Привет, Джерри. Прости, я не заметила тебя.
Энн была недовольна тем, что молодой Ллойд встретил ее дочь, но виду не показывала. Втайне она надеялась, что отношения между Сарой и Джерри прекратятся сами собой.
– Дорогая, дай мне тебя разглядеть, – сказала дочь. – Ты прекрасно выглядишь. У тебя новая шляпка, да? Мама, да ты настоящая красавица.
– И ты тоже. И такая загорелая.
– Загорала на снегу. А Эдит жутко расстроена, что я вернулась не в гипсе. Эдит, тебе ведь хотелось, чтобы я хоть что-нибудь себе сломала? Правда?
Эдит, вносившая в это время поднос с чаем, с ответом помедлила.