Но нас будет интересовать не то, что славянские женщины в древности вплетали в причёску специфические украшения (так называемые височные кольца) и каждая племенная группа славян отличалась от других в том числе и стилем височных колец, о чём мало кто ныне знает; а маори в Новой Зеландии делали татуировки, что почти все помнят по роману Жюля Верна “Дети капитана Гранта”; а у кого-то были топоры специфической формы или уникальные узоры на посуде, о чём знают только историки — узкие специалисты по доисторическим культурам.
Нас будет интересовать специфика межобщинных взаимоотношений и цивилизационная специфика культуры, в которой возник и выразился изначальный русский характер.
3.5. Межобщинные отношения и Русский дух
Однако, выявив ту этику, на основе которой община (в том числе и не компактная) может жить в преемственности поколений, идеализировать жизнь людей и общества в целом в ту эпоху тоже не следует.
Такие «молодецкие забавы» как кулачный бой стенка на стенку — улица на улицу, деревня на деревню, а в городе — район на район, возведённые в ранг праздничных ритуалов[98] или способа свободного времяпрепровождения, и дожившие в таковом качестве до середины 1930 х гг. даже в крупных городах[99], тоже из той древней эпохи. Злобу в эти «забавы» не вкладывали, за проявления в них злобы кем-либо сами же могли покалечить или убить, но не сразу в ходе боя стенка на стенку, а потом, объяснив предварительно виновнику — за что ему предстоит принять кару. Кровь в этих «забавах» лилась настоящая, зубы, а иногда глаза вылетали, носы, челюсти и рёбра ломались на самом деле, но потерпевшему поражение бойцу достаточно было сеть на землю или не подняться с земли после того, как его сбили с ног, обозначив тем самым всем свою неспособность участвовать в потешном бою дальше. И если осевшего или упавшего кто-то посмел ударить, то после этого у него надолго пропала бы охота так поступать; а может быть он уже никогда и не смог бы участвовать в такой «забаве»: и свои, и чужие отделали бы так, что мало не показалось[100]. Это учило людей самообладанию, сдержанности и определённой заботе о своих.
Из той же эпохи и другая традиция, тоже дожившая до наших дней (в том числе и во многих городах): в определённую общеизвестную для носителей традиции дату, как правило ночью, ватага молодцов проникает на чужую территорию и «шутит»: разберёт поленицу дров или амбар, подопрёт дверь в избу, что-то сворует или угонит. В наши дни эта традиционная «забава» тоже утратила общественную полезность, выродилась в разрушительный вандализм и хулиганство. И в тех местностях (особенно в городах), где она практикуется доныне, она представляет собой для милиции особую «головную боль» на одну летнюю ночь.
Вот одна из реальных молодецких выходок 1970 х гг. Городская улица, ведущая к реке, имеет общую протяжённость спуска изменяющейся крутизны около 2 км с общим перепадом высот метров в 60. В ночь таких ритуальных игрищ, молодёжь спустила вдоль улицы автомобильный одноосный прицеп — бочку с квасом весом около полутора тонн, которая стояла на своей обычной точке торговли и, как всегда, была оставлена на своём обычном месте на ночь, поскольку квас из неё накануне не был продан. Обошлось без жертв и увечий, кроме бочки-полуприцепа ничего не было разбито — повезло.
Понятно, что от таких традиций, тем более в их извращённо-отмороженных выражениях, сейчас одни проблемы, но встаёт вопрос: откуда они взялись и для чего возникли?
Однако, при всей их кажущейся дикости, некогда в далёком прошлом они были своеобразным выражением заботы о людях и были общественно полезны. И именно в силу этого они сложились, существовали и поддерживались на протяжении многих веков.
Но дело не в том, что многие люди переживают определённый возраст, когда сила уже есть, а ума и ответственности за её применение ещё нет[101], вследствие чего и возникают общественные институты, в которых «удаль молодецкая» могла бы разгуляться «на полную катушку», не досаждая серьёзными неприятностями всем прочим остепенившимся с возрастом обывателям.
98
Одна из ярких экранизаций кулачного боя стенка на стенку представлена в фильме Н.С.Михалкова “Сибирский цирюльник”.
99
По свидетельству современника, когда он в первой половине 1930 х гг. учился в Ленинграде в военной школе (так тогда назывались многие военные училища, выпускники которых получали офицерские звания), один из курсантов их группы в каждое своё увольнение в выходные и праздничные дни отправлялся к одному из традиционных мест «колыбели революции», где собирались любители кулачного боя и дрались стенка на стенку
100
В наши дни эта несомая коллективной психикой общества традиция утратила общественно полезную целесообразность и обрела прежде не свойственные ей в прошлом черты — безпредельную жестокость и безпощадность подростковой и молодёжной преступности.
101
Одна из шуток Марка-Твена (не дословно, но суть): «Когда мне изполнилось 15 лет, мой отец внезапно поглупел. Но после того, как мне изполнилось 18, разум постепенно начал возвращаться к моему отцу».