Все истории любви кажутся похожими. Именно это сдерживало меня некоторое время, не давая продолжить работу над главой. У меня накопилось много поучительных историй, которыми я бы мог поделиться с вами, но, вновь обратившись к ним, я взял паузу, потому что понял: «Почему, черт возьми, они так похожи? Ведь на самом деле это всего лишь одна большая история. Как другие люди смогут научиться чему-либо, познакомившись с этим материалом?» Поэтому я уселся у входа в свою пещеру и стал ждать, пока не получу ответ на свой вопрос. И ответ нашел меня.
Разумеется, это повторение! Это действительно только одна история. В одной и той же истории вновь возникают причина и следствие, окровавленный нож и героическое усилие снова подняться после пережитой боли. В любой ситуации, созданной людьми, в любой человеческой трагедии и ее искуплении участвуют силы, которые выбивают нас из колеи привычной жизни. А затем появляется попутный ветер, зовущий вернуться на свое место за столом. На протяжении этого путешествия мы усваиваем важные уроки. Мы можем найти множество подобных историй, но это всегда один и тот же процесс, одно и то же путешествие, один и тот же Танец. Эта мысль сводила меня с ума, пока я не определил для себя разницу: повторение заключается не в самой истории, а в том, что оказывается в центре нашего внимания в каждом конкретном примере.
Поэтому, если вам все же придется столкнуться с повторяющимися ситуациями, то это лишь из-за моей ограниченной способности изобразить всю картину в целом. Я не очень хороший шаман. Подлинная сущность каждой рассказанной здесь истории всегда отличается новизной и оригинальностью, несмотря на кажущееся сходство с другими историями. Человек всегда чувствует огромную благодарность за то, что ему позволено принять участие в Танце, слезы невыразимой потери и боли; крик радости; звенящую, наполненную чувством благоговения тишину всякий раз, когда понимает, что находится в присутствии сакрального – это происходит всегда, когда мы по-настоящему осознаем, что именно находится прямо перед нами. Это фильм, который заслуживает, чтобы посмотреть его снова – и вы будете это делать, потому что избраны для этого. Вы хотите стать целителем, потому что это стремление уже целиком завладело вами.
Я не хочу, чтобы вы думали, что целительство – жестокая борьба. Танец жизни находится повсюду. Там, где существует жизнь, присутствует и этот Танец. Например, вчера мы нянчились с внуками. Всегда очень сложно договориться с этими двумя маленькими сорванцами, чтобы они согласились поспать. Обычно я ложусь с одним, а бабушка – с другим внуком. Мы читаем книги и дурачимся до тех пор, пока они не засыпают. Я лежал там, думая о людях, с которыми вы встретитесь на страницах этой книги – старике Блю, людях, страдающих от анорексии и умоляющих, чтобы их отпустили домой, ветеранах вьетнамской войны, чьи души были изрешечены пулями. А рядом со мной был маленький человечек, внутри которого горела Божья искра и который был невинным созданием, образом Бога во плоти. Это слишком, действительно – почти невыносимо. Вчера я устал еще больше, чем ребенок, находившийся рядом со мной. Вспомнив об этих историях, я повернулся к нему спиной. Это мой сигнал о том, чтобы остановиться. Когда я делаю так, он обычно забирается с ногами мне на бок или на плечи. Он считает, что это забавно, полагаю, для него это означает что-то вроде «Я люблю тебя». Возможно, ему кажется, что это все равно, что прижаться ногами к чему-то теплому. Я не знаю. Мне все равно. Я просто люблю, когда он делает так. Это тоже проявление Танца жизни.
Во всяком случае, когда вчера я повернулся спиной, то почувствовал легкое движение. Я поднял голову и увидел своего маленького мальчика, который пытался накрыть меня одеялом. «Вот, дедушка, тебе тоже нужно укрыться одеялом», – сказал он.
Вам кажется, что это слишком просто? Вы видите связь между этим бескорыстным поступком и тем, как мамушка с трудом поднималась вверх по улице?
Два дня назад я находился в самолете, направляясь в другой город для участия в съезде профессиональных целителей. Вот что мне удалось бегло набросать примерно за полчаса до приземления. Это разговор с дирижером симфонического оркестра.
«Я устал».
«Ты пытаешься взвалить на себя слишком много».
«Но кругом много нуждающихся людей».