Друг, о котором я упомянул, летает на маленьком самолете «Команчи Пайпер Каб» (Comanche Piper Cub). Он уже тридцать лет является членом Общества анонимных алкоголиков и способен управлять самолетом в любых условиях, чтобы добраться в нужное место в любое время. Его глаза округлились от удивления, когда я сказал ему, что несколько заключенных попросили нас нанести им визит. «Я прогрею мотор самолета», – ответил он, не задумываясь. «Скажи мне, когда будешь готов лететь».
Я прогрею мотор самолета… как будто это был волшебный ковер-самолет или что-то в этом роде. В каком-то смысле так оно и есть.
В том смысле, что любой акт целительства – это волшебство, потому что оно связано с сердечным участием, а все, что идет от сердца, обладает внутренней магией.
Я знаю, что слишком многословен, описывая все это, но вам стоило бы увидеть этот полет. Одна мысль о нем заставляет меня улыбнуться. Я не люблю летать, особенно на маленьких самолетах. С высоты открывается замечательный вид, но если вам не повезет с погодой, самолет начинает трясти, и вы ощущаете себя запертым внутри автомата для игры в пинбол. Но что тут поделать? Я решил, что если хочу и дальше следовать Танцу, я должен быть готов выдержать полет на этой машине для пыток.
Я был пристегнут ремнями безопасности с обеих сторон кабины, пытаясь сделать так, чтобы меня не укачало. Моего друга, по-видимому, эта тряска не слишком беспокоила. Это крупный мужчина, который едва помещается на сиденье пилота. Его голова практически касалась крыши кабины, а колени были прижаты к штурвалу (или как там называется это рулевое колесо в самолете). Однако мне не под силу описать, насколько он был взволнован! Всякий раз, когда я собирался с силами, чтобы поднять голову и открыть глаза, я хорошо видел его сзади и сбоку. Он тихо бормотал что-то, а его глаза сияли при мысли о том, что он будет говорить своим братьям. «Они мои братья, – сказал он, – потому что тысячу раз я мог бы оказаться рядом с ними за вождение в пьяном виде, убийство или какой-нибудь несчастный случай». Он не стал рассказывать мне больше об этих несчастных случаях, а я не стал слушать. Этот человек – превосходный друг. Я бы хотел, чтобы рядом с каждым из вас был такой товарищ, когда вы отправляетесь на борьбу с ветряными мельницами.
По прибытии мы встретились приблизительно с сотней из тысячи находившихся в этом месте заключенных. После нашей беседы (которая касалась надежды, необходимости брать на себя ответственность за свою жизнь и силы духа, которая ведет нас по пути к достижению свободы) настало время для вопросов, ответов и непринужденной болтовни. Именно в этот момент я познакомился с Лестером.
Лестер сказал нам, что ему сорок три года, и, начиная с пятнадцати лет, он постоянно оказывался в тюрьме. По его словам, он многому научился, став заключенным. В этот раз он дал себе обещание изменить свою жизнь и начать помогать другим людям. Он вступил в Организацию анонимных алкоголиков и посещает каждую программу по саморазвитию, которая проводится в тюрьме.
Лестер похож на парня, который тренирует местную бейсбольную команду Малой лиги. Лысоватый и худощавый, он обладает мягким голосом и энергичными манерами. Он не монстр – я не увидел у него ни рогов, ни хвоста. Но я увидел последствия согнутого, растущего вкось дерева, которое стелется параллельно земле вместо того, чтобы стремиться в небо, как положено природой. Да, Лестер совершил ужасные вещи. Он не отрицает этого. Возможно, он причинил кому-то такой же вред, который некогда был нанесен Викки. Но все, что я могу сказать, это то, что он борется изо всех сил, чтобы изменить свою жизнь. Что именно изменить? Подумайте сами. Каким бы ни было его преступление, что бы он ни сделал, сбившись с пути, могли бы вы с полной уверенностью сказать, где сокрыты причины случившегося? Да, любое нарушение возникает из-за отрицания любви.
Так же, как я вкратце рассказал личные истории Джорджа и Викки, я бы хотел сказать несколько слов о том, что произошло с Лестером. Он сказал мне, что в детстве его страдания и боль были столь невыносимы, что он часто уходил в поле, рыл в земле яму, прятался в нее и засыпал себя сверху листьями, надеясь, что никто и никогда не найдет его. Он учился быть невидимым, как Джордж и Викки.