Вспомним лишь один, наиболее гнусный, способ травли, которому подвергалась моя мать в этот тяжелый период своей жизни. Всякий раз. когда представлялся случай унизить эту единственную в своем роде женщину, как. например, в тягостные дни 1911 года не дать ученого звания, награды или забаллотировать на выборах в Академию, ей ставили в упрек ее происхождение: она была то полячкой, то немкой, то русской, то еврейкой, вообще иностранкой, явившейся в Париж с целью нечистым способом захватить высокое положение.
Но всякий раз. когда дарования Мари Кюри приносили честь науке, всякий раз, когда другая страна чествовала Мари, ее осыпали неслыханными похвалами, и в тех же газетах, подписанных теми же редакторами, ее называли "посланницей Франции", "чистейшей представительницей французского гения", национальной славой'. Однако и в этом случае так же несправедливо замалчивали ее польское происхождение, которым она гордилась».
Все, чему была свидетелем дочь Марии Кюри, говорит не только о поразительной зависти определенной части людей, окружавших ученую, но и о лицемерии тех. кто в свое время устраивал ее травлю.
ЗЛОСЛОВИЕ
Под злословием следует понимать легкомысленную придирчивость и склонность выставлять других на посмешище, насмехательство с целью позабавиться за счет их ошибок и недостатков. Это личностное качество не имеет ничего общего с шуткой, дозволительной в кругу друзей, когда смеются над вымышленными недостатками. Стремление же подвергать осмеянию действительные недостатки человека с целью лишить его заслуженного уважения, страсть к язвительным насмешкам — эти качества нужно классифицировать как серьезное нарушение долга уважения к другим людям. С этой точки зрения желание выведывать пороки других уже само по себе является оскорбляющим достоинство человека.
Злословие ранит троих: того, кто говорит, того, кто слушает, и того, о ком злословят. Половина людей находит удовольствие в том, чтобы злословить, а другая половина — в том, чтобы верить злословию.
К злословию примыкает не преследующая никаких определенных целей склонность распространять подрывающие уважение к другим слухи, непорядочные с точки зрения общечеловеческой морали. Умышленное распространение того, что умаляет честь другого, есть неуважение к человеку даже в том случае, если эти слухи и являются правдоподобными. Такие отношения между людьми, если они постоянно проявляются, бросают тень на все общество и порождают презрение к господствующему в этом обществе образу мыслей, притупляют моральные чувства. Долг порядочности — вместо того, чтобы давать волю злорадству и выставлять напоказ ошибки и недостатки других, набрасывать покров снисходительности на ошибки, не только смягчая суждения, но и даже замалчивая их.
Злорадство, представляющее собой прямую противоположность участливости, также не чуждо человеческой природе. В случае, если злорадство приводит к несчастьям и злу. мы расцениваем его как человеконенавистничество. В самой природе человека заложена способность сильнее чувствовать свое благополучие на фоне несчастья и позора других.
Психологически все дурное распространяется необыкновенно быстро, тогда как хорошее проникает в подсознание капля за каплей, поскольку этому препятствуют злоба и ненависть. Можно встретить массу людей, которые необыкновенно безучастны ко всему хорошему и не меньшее число таких, которые не решаются принять на себя защиту своих друзей.
Происходит это от того, что многие благородные душевные порывы подвергаются сомнению и критике со стороны тех людей, которые привыкли судить о других по себе. Этим объясняется, почему так редко можно встретить истинно справедливую и бескорыстную похвалу. Ведь чтобы достойно оценить чьи-либо качества, надо обладать ими самому, а это случается не часто.
Оценивая других, мы обыкновенно судим о них предвзято, к самим же себе относимся со снисхождением.
Великие люди всегда подвергались злословию и клевете чаще, чем другие. Так, Геркулес обвинялся в трусости, Сократ был объявлен развратителем нравов. Сципион — расхитителем казны. Монтескье — пустым болтуном. Многие произносят свои приговоры, даже не прочтя сочинения тех. кого они осуждают, руководствуясь только сплетнями да ходячей молвой. Вопрос: «А сами-то вы читали это произведение?» способен поставить подобного критика в весьма неловкое положение.