Например, по утверждениям теоретиков кюдо (японского искусства стрельбы из лука) стрелку принадлежит второстепенная роль исполнителя действия, происходящего в определенном смысле без его участия. Стреляет «дух», а стрелок не должен думать в процессе стрельбы ни о цели, ни о попадании в нее. Только «дух» хочет стрелять, «дух» стреляет и «дух» попадает в цель.
Необходимое состояние сознания – «мусин» – достигается путем медитации. В первой ее фазе, предшествующей поединку, достигается изменение состояния сознания за счет сосредоточения его на каком-либо одном объекте («одноточечное сознание») при полной мышечной релаксации. Физиологически это приводит к торможению коры головного мозга с сохранением очага возбуждения. В следующей фазе медитации достигается «пустотность сознания» – состояние безмыслия, или – в терминах современной психологии – «остановка внутреннего монолога», когда объект «одноточечного сознания» исчезает из поля рефлексии.
Благодаря этому, во время поединка задействуется только нерефлексивный слой сознания. Боец не выделяет ни себя, ни противника из ситуации. Поединок почти целиком строится на технических действиях, усвоенных в ходе предыдущих тренировок. Они не требуют контроля сознания, так как производятся автоматически: на каждый удар – отработанный блок или уход, на связку ударов – серия блоков с передвижением и контратакой, и так далее.
Вхождение в медитативное состояние осуществляется еще до поединка (боевого или спортивного), которому предшествует «сидячая» медитация. Самогипнозу перед схваткой способствует также выполнение предварительного ритуала, играющего роль своеобразного «ключа» для запуска процессов торможения в коре головного мозга. Непосредственно в ходе самого поединка ощущение «отсутствия разума» поддерживается специфическим ритмом дыхания, организацией передвижений, ударов и блоков на основе дыхательного ритма. Именно поэтому в традиционных восточных школах боевых искусств тренировочные занятия, в том числе поединки, проходят под звуки музыкальных инструментов (хотя бы барабана), являющихся метрономом.
Формальные упражнения «ката» (таолу, пхумсэ, кюйен) в восточных боевых искусствах, кроме технических аспектов, преследуют еще и цель выработки чувства ритма в поединке. Этот ритм поддерживается динамикой выполнения приемов, когда удары и блоки чередуются в комбинациях и проводятся, как правило, на выдохе. Ритм поддерживается дыханием. Он же является фактором, освобождающим сознание от логики и абстракций, то есть ритм переводит сознание на нерефлексивный уровень, который характеризуется наглядно-действенным и наглядно-образным видами мышления. Эти виды мышления намного эффективнее управляют действиями человека в бою, чем абстрактно-логическое мышление. Именно они обеспечивают решение ситуационных пространственных задач боевого поединка и целостность его восприятия. Именно об этих видах мышления фактически идет речь тогда, когда говорят: «Размышление в действии. Действие в размышлении».
В схватке мастер боевого искусства бессознательно (то есть не думая, не осуществляя сознательного перебора) пробует одну за другой отработанные им в процессе тренинга стереотипные технические комбинации, мгновенно переходя от одного варианта к другому. Поединок практически полностью управляется нерефлексивным уровнем (или слоем) сознания, то есть бессознательной сферой психики.
Итак, подход Человека Востока к подготовке психики бойца для поединка можно сформулировать следующим образом: человек и окружающий его мир составляют неразрывное целое. Необходимо сохранить это единство в любой ситуации путем «отключения» самосознания, устранить оппозицию Я и не-Я, перейти на наглядно-действенный и наглядно-образный виды мышления.
В отличие от Востока, рационализированный Запад всегда стремился использовать в боевых искусствах рефлексию. Ведь главной силой и достоинством человека всегда считалось на Западе наличие у него разума, позволяющего ставить цели, планировать пути их достижения и менять планы в случае неудачи.
Точный расчет, заранее отработанный трюк или финт, сложная, но выверенная до мелочей комбинация всегда отличали западных мастеров единоборств. Какой-нибудь заранее обдуманный и отработанный прием, используемый в подходящий момент, зачастую решал исход поединка. Отдаваться «воле Господней» приходилось только тогда, когда весь технический арсенал оказывался исчерпанным и оставалось либо признать свое поражение (бежать или сдаться), либо умереть.