В рождество 1914 года в ничейной зоне были случаи настоящего братания между английскими и немецкими войсками. Происходил обмен чаем и табаком, сопровождаемый криками «ура!» на английском и немецком языках. Командующий английскими войсками генерал сэр Джон Френч немедленно принял меры, чтобы предотвратить в будущем подобные явления, и провел длительную кампанию бесполезной критики.
Показательно, что не известно ни одного случая братания между французскими и немецкими войсками. Сама мысль об этом в период 1914–1918 годов показалась бы французам чудовищной. Настроения двух союзных армий оставались резко противоположными с первого до последнего дня войны. Для француза война была личным, а не посторонним делом. Он сражался на своей земле; его жена и дети были вынуждены покинуть свой очаг или находились рядом с полем боя; его города, деревни, церкви превращались в руины. Если английские солдаты почти дружески называли своего немецкого противника «Джерри», то для француза он был ненавистным «бошем».
В самом деле, англосакс обычно психологически не подготовлен к войне по той простой причине, что он не способен к кому бы то ни было питать длительную и глубокую ненависть. Кельты же и романские народы личную ненависть передают своему потомству. Англосаксу чувство ненависти непонятно и ставит его в тупик. Пусть его дом уничтожен при бомбардировке, его жена и дети убиты, все самое дорогое для него уничтожено, но его ближайший сосед будет требовать гуманного обращения с врагом. Будучи сам жертвой, он не способен пылать жаждой мести. Эта поразительная особенность часто приводила критиков к выводу, что англичанин не обладает боевым духом в общепринятом значении этого термина: он упрям и бесстрашен, но уступает в огне и натиске.
Но тогда встает вопрос: что же такое боевой дух? Ибо если англичанин не обладает им, то как удается ему поддерживать высокую репутацию отличного солдата? Народ, лишенный боевого духа, не может выигрывать войны в течение столетий.
Боевой дух – это реакция человека на страх. Перед лицом неизбежной беды один бежит прочь, другой сопротивляется с яростью дикого зверя, третий противопоставляет ей хладнокровную осмотрительность.
Кто осмелится утверждать, что боевой дух третьего ниже, чем второго? Боевой дух находит свое выражение в различных формах, зависящих от национального склада, обстоятельств и т. д. У кельтов он обычно выражается в злости, у англосаксов – в упрямстве. Англосакс не способен долго ненавидеть, но когда им овладевает непреклонная решимость, перед ним не может устоять ни один противник. В опасной обстановке он способен проявить неистовую ярость, которую нельзя преодолеть.
Большой недостаток англосакса состоит в том, что он не умеет абстрагироваться. Ему свойственно чувство юмора, но не остроумия. Он не может по-настоящему оценить философию. поскольку она имеет дело с неосязаемыми категориями, которые ему непонятны. Он понимает только то, что видит и ощущает. Ребенок, сбитый автобусом в его деревне, значит для него гораздо больше, чем смерть полумиллиона женщин в Центральном Китае. Но это отнюдь не признак его бессердечности. Когда нищета приходит в его дом, он ощущает ее столь же остро, как и всякий другой человек, и чтобы избавиться от нее, он готов принести себя в жертву. Однако ему недостает воображения. Такова специфическая черта, переданная ему по наследству.
Характерная особенность англичанина состоит в том, что единственная форма борьбы, которую он понимает, заключается в испытании силы и выносливости в открытом бою. Он непригоден для такого вида боевых действий, когда требуется зарыться в землю и вести огонь по невидимому далекому противнику. Он предпочитает встречаться с противником в рукопашной схватке, когда бой становится для него личным делом. Англосакс – уверенный в себе солдат с высокой личной инициативой.
Немец, напротив, с давних пор главную ставку делает на огонь, и только на огонь. К штыку он относится как к оружию обороны, а не наступления. Штык, направленный на немца, повергает его в ужас и деморализует.
Рост могущества Германии в XIX столетии был достигнут гораздо больше, чем это может показаться, благодаря преимущественному развитию огнестрельного оружия. Это полностью соответствовало психологии армии, которая никогда не проявляла энтузиазма в наступлении, если боевой порядок не был линейным. Немцы исключали индивидуальный бой в форме рукопашной схватки, ибо в этом бою их превосходили очень многие.
По иронии судьбы оружие, находящееся сейчас на вооружении немецкой армии, требует тактических приемов, которые не соответствуют психологии немцев. Движение маятника изменилось в сторону приемов ведения боя, сходных со старым рукопашным боем. Небольшие группы солдат в бронированных машинах, называемых танками, штурмуют поле боя, чтобы войти в непосредственное соприкосновение с противником. С точки зрения немцев, этот метод хорош только в том случае, если создается ощутимое материальное превосходство. Но если наступает равенство сил, то непривычный для немцев метод ведения боя вызывает у них страх. Немцы никогда не славились высокими моральными качествами.