Как и доктор Бест, Музила согласен с тем, что человек должен прежде всего признаваться себе в своих страхах, а затем анализировать их. Ему надо спрашивать у себя, насколько обоснованы его опасения, и есть ли от страха хоть какая-то польза. Однако Музила считает, что обыкновенному человеку, не прошедшему специальной психологической тренировки, очень трудно проделывать мыслительные операции такого рода. И даже поняв, что для страха нет оснований, что бояться глупо или бесполезно, он все-равно не избавится от этого чувства. Одни попытаются убежать от своего страха куда-нибудь или во что-нибудь спрятаться от него. Другие полностью отдадутся ему, будут хныкать и жаловаться, объясняя и оправдывая страхом все свои поступки. Третьи вступят с ним в борьбу, иной раз достаточно успешную, но так и не смогут забыть о нем.
Что же такое страх? По мнению Тома Музилы, это – ложная очевидность, иллюзия, становящаяся психологической реальностью. Или, другими словами, это ошибочная эмоция (возникающая при столкновении с конкретной ситуацией), которую человек делает для себя истинной. Следовательно, заключает он, чтобы освободиться от страха, надо изменить сам стиль своего мышления. НАДО РЕАЛЬНОСТЬ ВОСПРИНИМАТЬ КАК ИЛЛЮЗИЮ, И ВСЕГДА БЕЗОГОВОРОЧНО ВЕРИТЬ В СВОЙ УСПЕХ. Но и то, и другое не придет само собой. Для этого требуется тренировка в обуздании своих чувств и надлежащем использовании своего ума.
Богатые возможности такой тренировки предоставляют боевые искусства. Ведь для тех, кто занимается ими, страх – это вечная проблема. Страх перед болью, опасение пропустить удар, боязнь проиграть поединок, сомнения в том, сможешь ли достойно противостоять реальному нападению. И в то же время нигде нет столь тщательно разработанных методов самоконтроля, как в традиционных боевых искусствах Востока…
Без всякой бравады Музила утверждает, что теперь ему неведомо само понятие страха. «Мне кажется, я испытал все, что вообще может испытать человек, меня просто нечем уже напугать», – признается он. «Я понял: важно не то, что происходит либо может произойти, а мое отношение к тому или иному событию. Опасность может быть самой что ни на есть реальной, ситуация может казаться безвыходной, и всем вокруг будет страшно, но только не мне. Попал ли я в засаду, повис ли на краю пропасти, отражаю ли нападение бандитов, я не испытываю ни страха, ни каких-либо других эмоций. Я думаю только о том, как мне лучше действовать».
По его мнению, всегда надо думать только о том, как победить, а не о возможности поражения. Человек может проиграть, может даже погибнуть, но в его сознании до самого последнего вздоха не должно быть ни одной мысли об этом. «Ты никогда не должен сдаваться, – сказал он мне на прощание, – даже если “твоя” пуля нашла тебя. Тот, кто сможет изменить свое мышление таким образом, в самом деле навсегда забудет о страхе». Слова Тома Музилы напомнили мне известное высказывание Эрнеста Хемингуэя: «Человека можно уничтожить, но его нельзя победить!» Теперь я знаю, каков истинный смысл этой фразы.
Маклаков А. Г. и др
ПРОБЛЕМЫ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ПОСЛЕДСТВИЙ ЛОКАЛЬНЫХ ВОЕННЫХ КОНФЛИКТОВ[36]
Проблема сохранения здоровья и работоспособности лиц, подвергавшихся воздействию факторов экстремальных ситуаций, в последнее время привлекает внимание большого числа исследователей. Подобное явление обусловлено тем, что ежегодно десятки и сотни тысяч людей становятся жертвами различных природных, технологических или социальных бедствий и катастроф.
Например, в сводных данных о крупнейших землетрясениях XX века приводятся сведения о 340 случаях, унесших свыше одного миллиона человеческих жизней. Не меньше жертв отмечается при наводнениях. Только одно наводнение 12–13 ноября 1970 года в районе островов и побережья Бенгальского залива сопровождалось гибелью более 500 тысяч человек. Однако в последние годы человечество пережило немало крупных технологических катастроф, явившихся результатом деятельности самих людей (введение опасных технологий или некомпетентного их использования и др.). К их числу можно отнести аварии на химических заводах в Италии, Индии и Германии, а также на атомных электростанциях Тримайл Айленд (США) и Чернобыле. Сюда же можно включить взрыв на газопроводе в Башкирии, катастрофу в Арзамасе и др. В ряде случаев катастрофы подобного рода могут иметь более серьезные последствия по сравнению со стихийными бедствиями, вызванными явлениями природы.