– Ну… Лазарев тебе проблем не заделал?
С минуту Вика непонимающе смотрела на собеседницу, затем цокнула языком и хлопнула себя по колену.
– Нин, с ума сошла, что ли? Нет, конечно! И вообще – с каких это пор то, о чем ты говоришь, стало вдруг проблемой?
– Да нет, это я так что-то, – Дубровская махнула рукой. – Ладно, спи давай, я тебя прикрою перед Зимой, если что.
– Хорошо, спасибо, Нинуль, – Ковалёва дождалась, пока женщина покинет ординаторскую, затем схватила декоративную подушку, обняла её и завалилась на бок, поджав под себя ноги. Сон охватил девушку практически моментально.
… – Вик, просыпайся, не смешно уже! – мужчина с силой тряс девушку за плечо, и голос его был, мягко говоря, довольно взволнованным. Девушка замычала и нехотя приоткрыла один глаз, еще сильнее обнимая несчастную подушку.
– Лазарев, дай поспать, а?
– Чего? Поспать? Ты пятый час спишь уже, у тебя рабочий день два часа назад закончился, а тебя никак растолкать не могут! Нина в панике меня позвала, я еле нашатырь у неё отобрал.
– Как пять часов?
Вика распахнула глаза и резко села на кушетке. Перед глазами вмиг поплыло от резкой смены положения, а онемевшая щека заныла. Неужели она и в самом деле проспала столько времени, и не чувствовала, как её будят?..
– Слушай, а Пастухов ушёл уже? Мне бы поговорить с ним, – вопрос сорвался с губ девушки совершенно внезапно.
– Да, давно ушёл, отпросился на час пораньше вроде, – Костя подошёл к столу и налил в стакан воды из графина. – А о чём поговорить?
Вика не ответила – свесив ноги с кушетки, девушка поболтала ими в воздухе, затем подняла взгляд на мужчину. И тот вдруг понял.
– Вик, оно тебе надо? Вот скажи мне – зачем? Зачем прошлое ворошить?
– Догадливый какой, – беззлобно хмыкнула Ковалёва. – Просто поговорить хочу. Сегодня пациента привезли с очень похожей ситуацией, и Пастухов мне о Сашке рассказал. Почему он так хорошо помнит все это? Прямо в деталях, несмотря на то, что столько лет прошло.
– Потому что случай такой попался, – предположил Лазарев. Затем подошёл к девушке и взял её лицо в руки. – Не вздумай ворошить тину – лучше точно не будет. Просто нет смысла.
Девушка отвернулась и ничего не ответила. Тогда Костя обнял девушку и погладил её по голове.
– Завтра поедем к тебе и перевезем ко мне часть вещей.
Вика непонимающе посмотрела на мужчину, и тот пожал плечами.
– Надоела эта беготня, так удобнее. Спать поехали, всё.
========== 12. ==========
Глава 12.
– Саламчик, тебе танцы нравятся?
– Ну, смотря какие, – задумчиво ответил Гафуров. – Стриптиз не люблю.
– Да я не об этом, дурак. У меня в субботу концерт, а ты выходной, приходи, поддержишь?
– А Костя?
– А Кости не будет, – отрезала Вика и закрыла журнал операций, который до этого бездумно листала.
– Почему? Что случилось?
– Ничего. Трудности совместной жизни.
– В смысле?
Ковалёва закинула ногу на ногу и с улыбкой посмотрела на собеседника. Сейчас он показался девушке совсем наивным и несмышлёным.
– Вот ты с Юлей ведь живёшь? Не ругаетесь?
– Нет… А вы поругались, что ли? Да брось, помиритесь ещё десять раз, с кем не бывает?
Вика усмехнулась и покачала головой.
– Саламчик, мы не поругались. У нас просто холодная война. Уже недели три. Причём касается она исключительно моего хобби. Со стороны на нас посмотришь, и не скажешь, что дома мы почти не разговариваем. До смешного доходит иногда, но я отступать не хочу, пусть ревнует, сколько душе угодно. Когда я только начинала, он только «за» был, а как на концерт сходил один раз, так словно подменили. Я при нём с Димкой по телефону разговаривать побаиваюсь уже.
– Что за Димка? – в ординаторскую вплыл Брагин, шаловливо улыбаясь и потирая руки. – Виктория, я чего-то не знаю о вас?
– И вам здравствуйте, – пробурчала Вика, явно не оценившая шутки.
– Ладно, Ковалёва, не бузи. Вон, Лазарев у тебя молодец какой – только что сам операцию на печени провел, у меня чуть комплексы не появились.
– Поздравляю с печенью, – гадко улыбнувшись, протянула Вика противным голосом зашедшему в ординаторскую Косте. Тот молча кивнул и отвернулся к чайнику, не обращая внимания на недоуменные взгляды Брагина и Салама. Вика же встала и вышла из ординаторской – неимоверно захотелось курить.
– Что, Вика, опять травиться идёшь? – голос Хромова заставил Вику вздрогнуть и машинально спрятать пачку поглубже в карман халата – прямо как в старших классах школы, когда пагубная привычка только-только начинала проявляться в девушке.
– Вы меня напугали, Иван Николаевич, – пробормотала девушка, все же выуживая сигареты.
– Извини, не хотел. Ты не против, если я с тобой пройдусь?
– Разумеется, нет, глупый вопрос. Спросить что-то хотите? – Вика поняла это по тому, как поджал губы мужчина.
– Хочу. Вика, как ты думаешь, как Костя отреагирует на то, что я его маму приглашу в театр?
С минуту девушка недоуменно смотрела на собеседника, затем вдруг закашлялась, от удивления забыв выпустить из лёгких вязкий сигаретный дым.
– Вы… Иван Николаевич, Вы серьёзно?
– А я похож на человека, который сейчас шутит? Просто хочу с тобой сначала посоветоваться, чтобы знать хоть приблизительно его реакцию.
– Иван Николаевич, если вы это сделаете, то он только рад будет – он же вас обожает просто. Да и меня выручите тем, что внимание его на себя переведёте.
– Что, всё дуется?
– Да сил нет никаких. Я, видимо, настолько дура, что вины своей не понимаю…
– Брось. Просто ревнует, вот и всё.
Вика неопределённо дернула плечом, ничего не ответив. Иногда ревность очень и очень раздражала. Тем более, когда она была просто безосновательной.
…Вика зашла в комнату как раз в тот момент, когда Лазарев растерянно выключил мобильный, глядя куда-то в стену.
– Чего застыл? – девушка прошла к шкафу и повесила в его недра тренировочное платье на плечиках.
Костя покрутил телефон в руке, потом положил его на тумбочку и повернулся к девушке.
– Мама сегодня идет в театр. Угадай, с кем?
Вика повернулась к собеседнику и изогнула бровь. Конечно, она знала, с кем. Просто хотела, чтобы Костик сам сказал ей это. Да просто не любила все эти загадки.
– С Хромовым. С нашим Хромовым, представляешь?
Вика лишь хмыкнула и вновь отвернулась к шкафу, решив не выдавать особых эмоций. В глубине души она была очень рада и за Хромова, и за Марию Валерьевну – просто не хотела сейчас прыгать от радости и хлопать в ладоши, как маленькая девочка. Хотелось немного поиграть с нервами Лазарева своим безразличием.
– Все, что ты можешь – это хмыкнуть в ответ? – возмутился Костя, вставая с кровати и подходя к девушке. – Тебе всё равно, что ли?
Вика закрыла шкаф и повернулась к молодому человеку, оказавшись в сантиметре от него и машинально отведя взгляд.
– Отлично – ты еще и знала. Откуда?
– Хромов рассказал, – пожала плечами девушка. – Не понимаю, что плохого-то? Ну, пригласил Иван Николаевич твою маму в театр, что такого?
Внезапно Лазарев рассмеялся, дернув шеей.
– Не знаю. Просто непривычно как-то, что ли. Привык уже, что она одна всегда. После папы…
Вика вздохнула и обняла молодого человека. Смерть отца Костя переживал очень тяжело и болезненно, поэтому любое упоминание о нем давалось с большим трудом.
– Кость, всё хорошо будет. Ты же сам восторгаешься Хромовым. А он очень хороший человек, – Вика коснулась губами Костиных губ и запустила руку в чёрные короткие волосы. – И знаешь, что?
– Что?
– Я тебя люблю, – девушка снова поймала родные губы.
– И я тебя, – поцелуй стал глубже и напористее, но внезапная трель мобильного заставила Вику прервать ласку и схватить трубку. На дисплее высветилось знакомое «Дима», и девушка закусила губу, думая, что лучше – ответить или сбросить. И Лазарев, заметив имя звонившего, тут же отпустил девушку и вышел из комнаты. Вика же, посмотрев мужчине вслед, нажала на отбой. Правда, вслед Ковалева написала и отправила одно лишь сообщение. Странные чувства охватывали девушку – мучила совесть, а камень на душе висел тяжким грузом. Что-то не клеилось у них с Лазаревым, это было очевидным для обоих. И все эти поцелуи, объятия, даже секс и слова любви – всё было каким-то наигранным, привычным. Да, именно привычным, само собой разумеющимся. И душа от осознания этого болела неимоверно.