– Кость, – девушка заглянула на кухню. Лазарев сидел за столом и крутил пальцами сигарету, глядя немигающим взглядом на столешницу. Вика вздохнула и подсела к мужчине.
– Что-то не клеится у нас, да? – хрипло поинтересовался Костя, посмотрев на Викторию. И та вздрогнула от устремленного на неё взгляда – столько в нём было боли и ненависти. Ненависти к самому себе, ко всему происходящему, к Вике и её увлечению…
Девушка дёрнула плечом и попыталась улыбнуться. Получилось плохо.
– Когда у тебя тренировка?
– Кость, – Вика взяла Лазарева за руку и вздохнула. – Не будет никакой тренировки, я ухожу из танцев.
– Это почему?
Девушка опустила голову, стараясь спрятать внезапно накатившие на глаза слёзы.
– Потому что я не хочу, чтобы это стало расколом. Я ради тебя готова это сделать. Уже сделала фактически.
Костя вдруг схватил лицо девушки в свои руки и внимательно посмотрел в серые глаза. В голове у него не укладывалось услышанное.
– Мне надоела эта холодная война, Кость. Я просто устала, поэтому и делаю то, что делаю.
– Птиц мой, – мужчина прижал девушку к себе и погладил по спине. – Из-за меня?
– Из-за тебя, – подтвердила Ковалева. – Да я бы и так ушла, наверное – возраст не тот. Да и понимаю, что это уже не так важно для меня.
– А что важно?
– Ты. И работа. Это важно.
– А я теперь буду виноватым?
– Нет. Виновата я, наверное. Не понимала, что не так сильно мне всё это нужно, больше внушала, уговаривала себя. Дура, вот и всё. Не понимала, что действительно важно.
Лазарев поцеловал девушку в висок и просто не нашёлся, что сказать в ответ. Да и слова здесь были не нужны.
========== 13. ==========
Глава 13.
Когда в НИИ имени Склифосовского выдается более или менее спокойный день, большая часть штата устраивает себе маленький праздник и благополучно рассасывается по всяческим закуткам, прячась от высокого начальства и лоботрясничая. Так было и в этот раз – в ординаторской было удивительно пустынно, лишь Пётр Пастухов лежал на кушетке в гордом одиночестве, думая о чём-то своем и отдыхая после плановой операции. Что-то не ладилось у него в личной жизни, семья разваливалась буквально на глазах, но ничего с этим поделать было нельзя – по крайней мере, Петру было удобно думать так. Мужчина искренне думал, что лучше оставить всё на самотёк, и потом просто посмотреть, что из этого получится. Он просто устал бороться и что-то исправлять.
– Петь, Вы меня слышите вообще? – голос Ковалёвой заставил мужчину вздрогнуть.
– Ты чего?
– О чём задумались, спрашиваю, – девушка уселась за стол и придвинула к себе ещё тёплый чайник. – Третий раз спрашиваю.
– Извини, не слышал. Да так, о разном, – Пастухов сделал неопределенный жест рукой.
– Ну-ну… – пробормотала Вика и положила голову на руку. – А я только что от пациента – не хочет согласие на операцию подписывать, и всё. Второй день уговариваю, благо, операция не срочная. Выматывает он меня, зараза – словно энергию высасывает.
– Бывает, постарайся об этом просто не думать, и всё. У меня вот был пару лет назад похожий – как не зайду в палату к нему – прямо чувствую, как силы уходят. Вот хочешь – верь, не хочешь – не верь.
– Неужели Вы вот так вот всех своих пациентов помните?
– Практически. Особенно тяжелых или вот таких необычных. Помнишь, рассказывал тебе давно уже про парня, у которого девушка в аварии погибла? Настолько тяжелый случай оказался, что никогда его не забуду, наверное. Там для меня тогда главным было – вытянуть его во что бы то ни стало. Жаль, что не свезло…
Вика не ответила, отвернувшись от собеседника. Меньше всего она сейчас ожидала этой темы и воспоминаний о Сашке. Они резали, как ножом, несмотря на то, что прошли годы.
– Пойду покурю, – Вика поднялась со стула и, подойдя к шкафчику, выудила из его недр куртку. И уже в дверях Ковалёву окликнул Пётр, до этого молча наблюдавший за психологом.
– Вик, – увидев, что девушка откликнулась на зов, Пастухов закончил. – Бросай травиться.
Вика лишь усмехнулась, покачала головой и вышла из ординаторской. Всё чаще она слышала подобные фразы от окружавших её людей – словно сама была маленьким несмышлёным ребенком и не понимала всего вреда «ядовитых палочек». Просто при работе в больнице они были самым лучшим успокоительным.
…Машина Лазарева сразу привлекла внимание Вики, только вышедшей на крыльцо больницы. Привлекла тем, что была заведена и мирно урчала, хотя была пуста. Ковалёва нахмурилась, убрала уже вынутую из кармана пачку сигарет, подошла к автомобилю и открыла дверцу. Разгадка оказалась проста, как дважды два – на заднем сидении машины уютно расположился сам владелец автомобиля, закутавшийся в собственную куртку, несмотря на то, что в салоне было очень тепло. Вика усмехнулась и села на водительское место. Лазарев очень часто спал именно так – подложив руку под голову и накрывшись одеялом почти с головой. Правда, сейчас роль одеяла играла куртка молодого человека, но от этого картина становилась лишь умильнее. Девушка улыбнулась, подалась вперед и потрепала мужчину по темным волосам, отчего тот закутался в «одеяло» ещё сильнее, так и не проснувшись. Вика отвернулась и выключила магнитолу, из которой еле слышно доносились звуки какой-то песенки. И именно в этот момент у автомобиля, словно из-под земли, материализовался Брагин. Заметив хирурга, Ковалёва опустила стекло и высунулась на улицу, наблюдая за подходящим мужчиной.
– Где этот лентяй твой? – сходу задал вопрос Брагин. Вика молча кивнула вглубь автомобиля, и Олег, проследив за кивком, расплылся в улыбке и приложил палец к губам. Обогнув машину, мужчина почти неслышно открыл заднюю дверцу и… оглушительно гаркнул, схватив Лазарева за плечи. – Константин Германович, бегом в операционную! Не справляемся!
Несчастный Костя вскрикнул, отпрянув от обидчика и моментально проснувшись.
– Олег Михайлович, с ума сошли?! Что случилось?
– Ничего, – абсолютно спокойно ответил Брагин, лучезарно улыбаясь, будучи явно довольным произведённым на Костю эффектом. – Тебя Хромов искал, на плановую. Забыл? – последнее слово было произнесено с явной издёвкой.
– Не забыл, – Лазарев потёр ладонями глаза и взъерошил волосы. – Иду сейчас.
– Ну давай. А я пойду поищу Марину, свет наш, Владимировну, – Брагин осмотрелся по сторонам и поспешно ретировался, заметив вдали знакомую фигуру.
– А ты тоже хороша, – буркнул Лазарев Вике, отряхивая смятый халат, до этого выполнявший роль подушки. – Разбудить сама не могла, да?
– Я же не знала, что именно он удумает! – возмутилась Ковалёва и отвернулась от мужчины.
Костя схватил девушку за рукав куртки и, притянув к себе, поцеловал в макушку.
– Пойду работать?
– Иди.
– Так не хочется.
– Иди давай! – усмехнулась Вика, высвобождаясь из объятий и поправляя шарф. – Не хочется ему.
Костя скорчил мину, зевнул, потянулся и нехотя открыл дверцу. Затем, правда, закрыл её, полез в карман куртки, вытащил из него ключи от автомобиля и протянул их девушке.
– Закроешь?
– Да закрою, иди уже, – засмеялась Вика и подставила щёку под поцелуй. Лазарев вышел из машины, а Ковалева ещё некоторое время сидела в машине, наблюдая за Яном и Таней – стажером и медсестрой, о чём-то жарко спорящими у крыльца больницы. Эти двое казались Вике смешными в своем юном, можно сказать, возрасте, но, в то же время, интересными как личности. Хотя, к Яну психолог относилась несколько настороженно, сама не зная, почему – просто чувствовала в нём какое-то второе дно, и всё. Но объяснить этого своего отношения к парню Вика не могла при всем желании.