…Смена закончилась вовремя, но на улице было уже темно. Отказавшись от заманчивого предложения Брагина составить девушке компанию по дороге к метро, Вика пожалела о содеянном буквально через пять минут, поняв, что в сквере за больницей разбит уличный фонарь. Поэтому девушке пришлось ускорить шаг, про себя проклиная и ремонтников, и подростков, которые – Вика была в этом уверена – были непосредственными виновниками почти что кромешной тьмы на улице. И, хотя поблизости находился горячо любимый влюбленными парочками парк, Ковалёву несильно обнадеживал этот факт – волнение и детская боязнь темноты, которая не прошла с возрастом, дали о себе знать в самый неподходящий момент. Впрочем, как всегда. И на этот раз не напрасно.
Вика очень сильно погрузилась в свои мысли, не услышав шагов позади. И, когда на горло накинули жесткую петлю, было поздно даже кричать.
========== 15. ==========
Глава 15.
Когда ангел-спаситель представляет из себя простого и измученного работой хирурга, есть повод пожалеть его и не умирать, дабы не усугублять положение дел, не так ли?
…Виктория пришла в себя, и первое, что она увидела – это белый потолок. Так уже было однажды, и воспоминания и ассоциации не заставили себя ждать. Правда, в этот раз внутренние ощущения были совсем иными - тело не болело, руки не были покрыты синяками и бинтами. Беспокоило лишь одно – нещадно жгло горло, а внутри все было словно покрыто наждачной бумагой. И было ещё кое-что, но Вика сама не могла понять, что именно.
– Очнулась? Слава богу, – усталый голос Брагина, прозвучавший откуда-то из-за спины, заставил девушку вздрогнуть и начать вертеться в поисках хирурга. – Лежи спокойно, не дергайся.
Олег подсел на стул рядом с кроватью и мрачно осмотрел бумаги, которые и до этого вертел в руках, перелистывая их уже, казалось, в сотый раз. Вика вопросительно посмотрела на мужчину, и некоторое время у того получалось стоически игнорировать пристальный взгляд, но, в конце концов, молчать вечно было просто нереально. Хотя именно сейчас Брагину хотелось этого больше всего на свете.
– Значит, так, Виктория, – Олег начал свой неприятный монолог. – Тебе крупно повезло, что я шёл сзади, и вовремя оказался рядом. Подонка того забрали, у него, судя по медэкспертизе, полный букет, теперь уже ни за какие деньги не отвертится – поедет в мягкую комнату. Там твой друг – Андрей вроде – подключился, поклялся мне закрыть этого урода любым способом. Не в психушку, так в тюрьму поедет. А там таких, как он, не особо жалуют, так что больше он тебя не побеспокоит, забудь, как страшный сон. Только речь сейчас не об этом… Мы тебя стабилизировали, откачали, все в целом нормально. Но только в целом… – Брагин закусил губу, явно подбирая нужные в данной ситуации слова. – Вик, ты – прежде всего врач, и то, что я тебе сейчас скажу, должна принять как можно спокойнее. В общем… В общем, у тебя серьёзные повреждения голосовых связок – он душил тебя леской, и резко крутанул, произошли надрывы. И говорить ты не сможешь.
Вика ошарашенно посмотрела на Брагина, не веря своим ушам, но одновременно с этим понимая, что именно её беспокоило – она не смогла даже застонать, когда очнулась. И горло хотелось просто разодрать изнутри, настолько сильной была боль и какая-то непривычная пустота внутри.
– Вик, – Олегу с трудом давалось каждое сказанное им слово, но он понимал, что должен быть с девушкой предельно откровенным. – Могло быть гораздо хуже – он мог приложить чуть больше усилий и просто свернуть тебе шею. Раз и навсегда. А это… Это, в принципе, лечится. Мы подключим лучших спецов из Москвы, Куликов свяжется с немцами, у него есть связи, не нервничай, мы поможем. Но будь готова к тому, что петь и кричать ты уже не сможешь никогда – прогнозы у тебя не самые хорошие. Прости…
Девушка отвела шокированный взгляд от собеседника и, повернувшись на бок, свернулась на кровати калачиком. Уже очень давно она не чувствовала себя столь беззащитной и уязвимой. И слёзы полились из глаз помимо воли, не желая останавливаться, выражая всю боль и отчаяние несчастной девушки. Брагин сочувственно посмотрел на Вику и погладил её по голове. В глубине души он корил себя за всё случившееся, не желая слушать здравый смысл, который просто вопил сейчас о том, что его вины, как таковой, здесь нет.
– Вик, давай, я тебе успокоительного вколю?
Ковалёва отчаянно замотала головой в знак протеста, одновременно вытирая слёзы о подушку. Брагин схватился за голову, в отчаянии пытаясь найти нужные слова, и не находя их. Так они сидели некоторое время, пока Вика не пришла более или менее в себя и не успокоилась.
– Тут еще вот что… Костя. Мы его из дома дернули, он в ординаторской сейчас. Мне его звать?
Девушка внимательно посмотрела на Олега и медленно покачала головой.
– Ты уверена? Я не хочу тебя переубеждать, просто ты можешь сделать ошибку. Звать?
И снова Вика покачала головой в знак отрицания. Брагин кивнул и поднялся со стула, и девушка, поняв, что мужчина собирается уходить, схватила его за рукав халата, одновременно указав на папку. Олег понял жест и протянул ее Ковалёвой. Та написала на чистом листе бумаги лишь одно имя: «Салам».
– Хорошо, сейчас позову, – кивнул Олег и вышел из палаты, оставив Вику наедине со своими мыслями и страхами. Правда, в одиночестве она находилась недолго – Салам зашел в палату буквально через несколько минут.
– Вика, как же ты нас всех напугала, а, – затараторил Гафуров, обнимая девушку и позволяя той прижаться к себе. – Брагин тебя на руках принёс вечером, все подорвались, быстрее в противошоковую, там откачивали… Что же ты невезучая такая?
Последняя фраза заставила Вику внезапно усмехнуться и, отстранившись от друга, сесть на кровати. Она уже успела пару раз задаться этим вопросом, но ответа не нашлось. Салам похлопал себя по карманам халата и выудил из одного блокнот и ручку и, улыбнувшись, протянул их подруге.
– На, кстати, это тебе. Сбегал в магазин, купил, чтобы на связи оставалась.
Вика усмехнулась и нацарапала на чистой страничке «Спасибо».
– Почему Костю не позвала? Он с ума там сходит, мечется туда-сюда по ординаторской, как зверь раненый.
– «Не хочу, чтобы он меня видел».
– Глупая ты, а! Кому вот лучше будет, если не поговоришь с ним? Я тебе просто не рассказываю, что там с ним творилось, когда он приехал сюда. Куликов с Пастуховым на пару его еле скрутили и успокоительное вкололи…
Вика упрямо покачала головой, не желая слушать рассказ друга, и тот послушно замолчал, присев на стул и протяжно вздохнув.
– «Как работа?»
– Да, как… Все ходим варёные из-за тебя, Нина так и вовсе расплакалась, обещала к тебе подойти, как только её сменят. Куликов с Иваном Николаевичем бурную деятельность развели – врачей ищут для тебя, связи поднимают. Вика, ты только не расстраивайся раньше времени – все хорошо будет, мы всем поможем, чем сможем.
– «Спасибо».
– Потом поблагодаришь, – улыбнулся Салам и прижал девушку к себе вновь. – Всё хорошо будет, я тебе обещаю.
…Лазарев всё же прошел в палату Вики, незамеченный никем из коллег, ближе к вечеру. И застал девушку сидящей на кровати и листающей блокнот.
Увидев вошедшего, Вика инстинктивно дернулась назад, словно испугавшись его. Хотя, она именно испугалась, никак не ожидая Костиного появления. Лазарев спрятал руки в карманы джинсов и исподлобья посмотрел на девушку. И та заметила, насколько плохо он выглядел – осунувшийся, бледный, с синяками под красными, заплаканными глазами. От одного его вида предательски защипало в носу.
– Не ждала? – вопрос прозвучал примерно через минуту после молчания. Получив в ответ отрицательное покачивание головой, Лазарев как-то жалобно хмыкнул и отвернулся, посмотрев на стену. – Хочешь, чтобы ушел?
Вика глубоко вздохнула и опустила голову. На кивок просто не хватало сил – ни физических, не моральных. Лазарев подошел к девушке и посмотрел на неё сверху вниз, словно пытаясь понять, что творится у неё сейчас на уме.