========== 6. ==========
Глава 6.
Дни сменялись один другим с космической скоростью. Виктория всё больше втягивалась в авральный ритм жизни знаменитого Склифа, всё больше становилась его полноправным членом, всё более незаменимым человеком в хирургическом отделении. В самом деле – у хирургов убавилось забот с появлением Ковалёвой – теперь им не надо было самим вести задушевные беседы с больными или пытаться успокоить особо буйных. Виктория чудесным образом находила общий язык практически со всеми. А с теми, с кем всё же не находила, разговор был совсем иным – медикаментозным – обычно Виктория не справлялась только с совсем неадекватными экземплярами. Только вот у девушки было одно, непререкаемое, условие – на время её работы с пациентом в палате не должно быть никого, кроме них самих. Вика выдворяла из палат и смотровых даже лечащих врачей, но делала это лишь по одной причине – терпеть не могла посторонних любопытных взглядов. А уж тем более, вопросов. Сначала её метод работы воспринимался в штыки, пару раз некоторые даже пытались нажаловаться Зименской, но, получив от ворот поворот, успокаивались, и через пару недель после выхода Вики на занимаемую должность, в хирургии восстановилась идиллия и покой. Если эти слова вообще применимы к Склифу.
…– Парень, двадцать пять лет, переломы левой руки, четвёртого и пятого левых рёбер, сильный ушиб мягких тканей, подозрение на сотрясение, – тараторил Костя, зачитывая вслух предварительные диагнозы из карты. – Упал с лестницы в подъезде, споткнулся вроде как. Его сосед на машине привез. И это, – Лазарев затормозил в паре метров от смотровой и взял Вику за локоть. – У него с головой что-то не то, по-моему.
– Посмотрим сейчас,- девушка высвободила руку и заглянула за штору смотровой. – Здравствуйте!
На кушетке лежал симпатичный молодой человек. Заметив Вику, он чуть дёрнулся в сторону, но уже через секунду смущённо улыбнулся. Ковалёва зашла в смотровую и присела на стул, взяв тут же протянутую Лазаревым папку. Бегло осмотрев пациента, Вика не смогла не заметить блокнот, который тот крепко держал правой, здоровой рукой. И в девушке проснулось то, что так не нравилось поначалу её сотрудникам – железная хватка и несгибаемость. Но к этим качествам примешалось ещё кое-что, о чём не знал никто…
– Кость, выйди отсюда, – не глядя на собеседника, произнесла Виктория. И тот явно не понял просьбы.
– Это пациент Брагина. Он доверил его мне, я…
– Я попросила, кажется.
– Виктория Алексеевна… – начал было Лазарев, но девушка вдруг вскочила и, схватив мужчину за руку, почти силой дотащила его до выхода из смотровой.
– Пошёл вон, – прошипела она и вытолкала Костю в коридор.
Сколько раз девушка внушала себе мысль о том, что личное нельзя мешать с работой – не счесть. И все было напрасно. Вот и сейчас – этот особенный пациент сумел выбить дипломированного психолога из колеи. Где-то на уровне подсознания Вика понимала, что перегнула, но сейчас ей было не до этого.
– Рассказывайте, Сергей, что у вас случилось и как? – как можно добродушнее поинтересовалась Виктория и растерянного пациента, присаживаясь обратно на стул. – И прошу прощения за произошедшее – к вам это не имеет никакого отношения, поверьте.
Молодой человек начал что-то лихорадочно строчить в блокноте, словно боясь, что его отнимут, и через минуту убрал руку от бумаги, позволяя Ковалевой прочесть написанное.
– «Решил погулять в парке, пошёл на улицу, в подъезде темно, вот и упал. Голова болит сильно. Хорошо, сосед вышел, увидел меня, сюда привёз»
– А пишите почему? Не разговариваете?
– «Нет. С детства, патология. Это с падением не связано»
– Понятно. А аллергия на какие-либо препараты есть? Есть вообще что-то, что может нашим врачам помешать?
– «Порок сердца врожденный. Я умру, да?»
Вика отвела взгляд в сторону – помимо сотрясения еще и порок… Почему Лазарев ничего не сказал? Ведь даже психологу становилось понятно, что диагноз осложняет лечение, а здесь требовалась операция.
– Наши врачи сделают все возможное, чтобы этого не произошло. Держитесь, хорошо всё будет, – Вика встала, улыбнувшись, и потрепала молодого человека по плечу. Тот вымученно улыбнулся и едва заметно кивнул девушке в сторону выхода, как бы отпуская её. Правда, через секунду пациент замычал, привлекая внимание Ковалевой, и та обернулась – парень что-то наскоро писал в блокноте. Вырвав листок, он протянул его девушке.
– «Вы очень красивая. Всё правда будет хорошо, ведь так?»
– Так-так. Спасибо, – Вика улыбнулась и спрятала листок в карман халата.
Поймав крутящегося в коридоре Лазарева, девушка отвела его в сторону.
– У Смирнова врождённый порок сердца. Сам этого у него узнать не смог?
– Он не шёл на контакт, – рыкнул Костя и, не глядя на девушку, забрал у неё папку и скрылся в смотровой. Та недоумённо посмотрела вслед мужчине. Обиделся…
– Ты чего задумалась? – голос Салама, бесшумно подошедшего сзади, заставил девушку вздрогнуть.
– Никогда так больше не подкрадывайся!
– Случилось что? Ты какая-то нервная…
– Да нет, нормально всё, – отмахнулась девушка. – Правда, нормально, Саламушка. Пойдём, кофейку выпьем?
– Пойдём… – задумчиво протянул Гафуров, глядя на девушку. Что-то с ней было не так. И чуткий хирург это прекрасно понимал.
– Как у тебя с Юлей дела? – как можно быстрее перевела тему в иное русло Ковалева. И у нее получилось – Юля – девушка, за которой Салам старательно ухаживал – была для молодого человека любимой темой.
– О, замечательно! Сегодня вот в кино собираемся после смены. В кои-то веки денек у обоих свободный выдался, хоть немного вместе побудем, а то у неё командировки, то у меня ночные смены или ЧП…
– Счастливые, – усмехнулась Вика, опуская монетку в монетоприемник кофейного автомата.
– Ага, – довольно улыбнулся Гафуров. – А у тебя как дела?
– Ну, как… Живу, работаю, – ответила девушка, получая заветный стаканчик с кофе.
– А ещё?
– Да больше и ничего. Не до личного мне сейчас фронта, Саламушка. Себя зарекомендовать надо, а то и так начала, не как все нормальные люди.
– Правильно, Ковалева, хвалю, – знакомый голос Брагина прозвучал над самым ухом девушки.
– И вам не хворать, Олег Михайлович, – усмехнулась девушка.
– Какие новости, малыши? Вик, ты моего пациентика там осмотрела? Я Лазарева за тобой посылал.
– Осмотрела, Олег Михайлович. Плохой у вас пациент, порок сердца у него.
– Та-а-ак. Меня почему не вызвали сразу же? – Брагин заметно напрягся.
– К Лазареву все претензии, пожалуйста. Я этим не занимаюсь, – пожала плечами Вика и отхлебнула горячий кофе.
– Олег Михайлович, в операционную, срочно! – из-за угла показался взъерошенный Костя. – Там у пациента этого осложнения.
– Твою мать… – сквозь зубы прошипел Брагин. Секунда, и обоих хирургов как ветром сдуло.
– Как вы так живете вообще, – прошептала Вика, которой внезапно отчаянно захотелось курить.
– Сам не привыкну никак, – ответил Салам.- Да и как вообще можно к этому привыкнуть?
… – Олег Михайлович, ну что там? – Вика вцепилась в рукав халата Брагина.
Операция длилась почти три часа, и, судя по всему, новости были неутешительными.
– Умер он, Викуль, – мрачно ответил Брагин. – Внезапная остановка, откачать не смогли. Не захотел парень бороться.
– Что? – Вика отшатнулась от собеседника. Глаза её застлали слёзы. – Вы шутите сейчас? Как умер?
– Вик, успокойся, – Олег прижал девушку к себе и погладил по трясущимся плечам. – Такое бывает, мы сделали всё, что смогли сделать.