– Отдай руку, – попросила Вика, когда Хромов скрылся в операционной. Костя, словно очнувшись, нехотя выпустил тонкую ладонь и подтолкнул девушку к раковине.
– Ну, Иван Николаевич!
– Костя, я всё сказал. Давай живее.
– Поздравляю с внеочередной операцией, – хмыкнула Вика, встряхивая руками и принимая заботливо протянутую Лазаревым салфетку.
– Вот делать мне больше нечего, как вилки из мужиков вытаскивать, – пробубнил молодой человек, занимая место у раковины и включая воду. – У меня к тебе деловое предложение, кстати.
– Что за предложение?
Костя не ответил, лишь усмехнулся, натянул на лицо маску и вошёл в операционную. Заинтригованная Вика вошла следом, но переспрашивать не стала – Хромов, внимательно наблюдавший за девушкой и явно слышавший их разговор, настораживал.
… – Вот она, красавица, – самодовольно произнес Лазарев минут через десять после начала операции.
– Мамочка, – покачнулась Вика, которую явно поразило увиденное – обычная вилка, столовый прибор, – торчала сейчас из пищевода мужчины. Костя пинцетом ухватил её, продемонстрировал Ковалёвой, которую внезапно замутило, и подмигнул девушке.
– Вот так и живём, Вик, – прокомментировал ситуацию Хромов, стоящий рядом. – Что дальше делаем, Кость?
– Надо разрез побольше сделать, я вторую не вижу, – ответил мужчина, протянув руку в сторону медсестры. – Скальпель… А вот она, родимая…
– Какой кошмар, – протянула девушка, наблюдая за тем, как медленно появляется на свет второй столовый прибор.
– Ребята, мы стабильны, заканчивайте спокойно, – отрапортовала женщина-анестезиолог.
– Шейте, а я пошёл, – Иван Николаевич стянул с рук резиновые перчатки. – Кость, молодец, хорошо справился, я доволен.
– Отлично, шьём. Спасибо, Иван Николаевич.
Вика покачнулась на месте, наблюдая за тем, как игла входит к ткани грудной клетки, и отошла к металлической ванночке, в которой среди салфеток лежали две вилки. В голове девушки просто не укладывалось – как можно проглотить два столовых прибора такой формы и длины?
– Ты прямо как ребёнок в музее, – усмехнулся Костя, не отвлекаясь от швов.
– Просто не понимаю, как он это сделал, – ответила девушка, всё ещё рассматривая вилки.
– На спор-то что угодно сделать можно. Хочешь попробовать, кстати?
– Что попробовать? Вилку проглотить?
– Не-а.
Вика повернулась и только сейчас заметила, что Костя выжидающе-лукаво смотрит на собеседницу, держа наготове зажим с иглой, чуть повернув его в сторону Ковалёвой. Пару секунд девушка непонимающе смотрела на мужчину, но, когда до неё дошёл смысл сказанного и увиденного, подняла руки вверх.
– Нет-нет-нет, ни за что! Пробовать на живом человеке, ещё чего. Меня и так трясёт.
– Чего же ты в медицину пошла, впечатлительная такая?
– Не в хирурги же пошла. Я от всего этого вообще очень далека.
– Так, ладно, мы закончили, – Костя отложил зажим и направился к выходу. – Чего заснула-то? Пошли.
– Слушай, ты такой молодец! – восхищению Вики, перемешанному с шоком, не было предела.
– Операция плёвая, но мне приятно, – усмехнулся Лазарев, намыливая руки.
– Кстати – что ты там про какое-то деловое предложение мне говорил?
– А, точно же. Я всё хотел посмотреть, как ты выдержишь операцию, а потом уже предложить. Пошли в кино вечером?
– Это типа проверка на вшивость была? – Вика скептически изогнула бровь.
– Типа того.
Ковалёва посмотрела на улыбающегося Костю, ожидающего ответа, и усмехнулась.
– Ну пошли.
… – Смотри, вон они, – Вика кивнула в сторону одной из палат, возле которой стояли Брагин и Марина. Они что-то пылко обсуждали, стоя почти вплотную друг к другу. – Блин, мне бы с Брагиным на эту тему пообщаться – такой экземпляр интересный…
– С точки зрения психологии? – поинтересовался Лазарев, скучающе проследив за Викиным взглядом.
– Ага…
– Абсолютно ничего интересного. Простое метание меж двух огней. Пошли, у нас сеанс через час, – Костя схватил девушку за руку и потянул вперед. Вика двинулась за молодым человеком, всё ещё наблюдая за хирургами. Во взгляде Брагина Ковалева даже с приличного расстояния смогла заметить грусть и тоску, которые словно распространялись по воздуху. Странный он был, этот «светило отечественной хирургии»…
…Фильм был интересным, но не для Вики, для которой главным событием дня было присутствие на операции – это затмевало всё остальное напрочь. Потому-то девушка и выдержала всего полчаса от начала сеанса – нервный всплеск дал о себе знать, вызвав непреодолимую сонливость и заставив девушку уснуть прямо в кресле, уронив голову на плечо своего спутника. Который, впрочем, был совсем не против, получив бонус за успешно проведенную операцию. Правда, к концу сеанса плечо онемело, да и девушку растолкать оказалось довольно проблематично – Вика спала настолько крепко, что, казалось, продолжала делать это даже на ходу, идя к машине. Костя даже не думал обижаться на девушку – слишком мила она была в своей сонливости и казалась беспомощной и какой-то ранимой. Но вот проблема крепкого сна внезапно обернулась для Лазарева настоящей трудностью, когда на очередном светофоре он вдруг понял, что девушка не сказала ему своего адреса. Костя тщетно пытался разбудить Ковалеву минут пять, но куда там – Вика не реагировала ни на голос, ни на осторожное потряхивание – ни на что. И мужчине не оставалось ничего, кроме как сделать то, что казалось ему в данном случае очевидным.
И Вика не проснулась даже тогда, когда Костя нёс её на руках по лестнице на четвёртый этаж, в свою квартиру, проклиная свою накатившую вдруг усталость и думая, как отреагирует его спутница на то, что проснется утром в чужой квартире. А ещё он проклинал четвёртый этаж, до которого дошёл неожиданно быстро – лифты в подъезде почему-то не работали, что, впрочем, несильно расстраивало молодого хирурга. Даже наоборот – он был рад тому, что сам тащил сейчас свою необычную ношу спать.
========== 8. ==========
Глава 8.
Утро началось для Вики примерно в начале двенадцатого. Причем первым чувством, которое испытала девушка при пробуждении, было не чувство ненависти ко всему окружающему миру, которое было обыкновенным для неё по утрам, а неподдельный шок. Ещё бы – проснуться в абсолютно незнакомой обстановке, в двуспальной кровати, чётко помня лишь одно – вчера вечером был поход в кино. Который закончился, почему-то, в чужой постели. Инстинктивно девушка понимала, в чьей именно, но верить своим догадкам отказывалась. Еще больше испугали девушку собственные джинсы, сложенные на кресле и словно кричащие своей владелице о том, что её ночью раздевали. Надо было идти и искать своего вчерашнего «сопровождающего», но Вике отчаянно хотелось спрятаться под одеяло и не вылезать из-под него до второго пришествия. Ковалёва просидела неподвижно, закутавшись в теплое одеяло, минут пять, но потом внезапное любопытство взяло над девушкой верх, и она, натянув на себя джинсы, вылезла из кровати и вышла в коридор, попутно разглядывая интерьер.
Костя нашёлся на кухне. С самым непринужденным видом молодой человек пил кофе, параллельно с этим щёлкая пультом от телевизора.
– Выспалась?
– Угу, – Вика пересекла кухню и выглянула в окно, чтобы скрыть внезапно раскрасневшееся лицо.
– Тебе хоть из пушек пали – все равно не проснёшься. Как так-то?
– Не люблю пробуждения. Для меня выспаться – огромная сложность. А, кстати, извини за вопрос, но…
– Я в комнате, на диванчике, – Костя отхлебнул кофе и показал пультом в стену. Вика проследила за его жестом, вышла в коридор и заглянула во вторую комнату. И точно – диван был застелен постельным бельём и разобран.
– Слушай, извини, пожалуйста, – виновато произнесла девушка, возвращаясь на кухню. Костя дернул плечом.
– Перестань, я всё равно в спальне почти не обитаю. Кофе будешь?
Вика кивнула и села за стол, глядя по сторонам, Костя же поднялся со своего места и отошел к чайнику.