По мере овладения действием появляется уверенность в совершении действия, многое запоминается, переходит во внутренний, умственный план, а вместе с этим происходит постепенный отказ от громкого проговаривания. Громкая речь переходит в «речь про себя», когда человек членораздельно продолжает продумывать каждую операцию, движение, но внешне делает это молча, поэтому проговаривание как бы прекращается, постепенно уходит внутрь сознания.
И лишь на завершающей стадии обучения, когда действие начинает приобретать характер автоматизированного навыка, оно переходит на этап полностью умственного действия: обучаемый не опирается ни на внешние материальные ориентиры, ни на громкую речь, ни на речь «про себя», а просто действует «наизусть», так как представляет в уме все действие от начала и до конца, а когда потребуется, может рассказать о нем «своими словами»[7].
Вот так обеспечивается уже другое, более высокое качество действия — сознательность.
Сознательность действия — это такая его качественная характеристика, которая свидетельствует о мере овладения действием: чем выше полнота освоения деятельности, тем выше сознательность действия.
Поскольку термин «сознательность» может интерпретироваться по-разному (даже в смысле, как трактуется в данном контексте «разумность»), постольку есть необходимость дать здесь толкование того смысла, который вкладывает в это понятие теория поэтапного формирования умственных действий.
Сознательность действия выражается в способности обучаемого дать словесный отчет о проделываемом: что он в данный момент делает, почему делает именно так, а не иначе, для чего это делает, к каким конкретным результатам это действие или операция приведет, что будет (каковы последствия), если действие не будет осуществлено или будет выполнено неверно и т.д.
На первых порах, когда обучаемый совершает нужные действия и операции только при опоре на внешне представленные ориентиры — схему ООД — и еще не овладел действиями «в уме», тогда рано требовать и ожидать словесного отчета в полном объеме. Если выразиться в оговоренных нами терминах, то сознательность на этом начальном этапе находится не более чем на уровне разумности: обучаемый пооперационно контролирует каждое действие, не зная еще о конечном результате всех операций и действий в их совокупности, о сложении из них слитной и целостной деятельности. Только по мере того, как он будет приобретать возможность ориентироваться в действиях без помощи внешних наводящих указаний (схем, инструкций и т.п.), а наизусть, он будет все глубже понимать весь процесс деятельности, всю взаимосвязь составных ее частей, их взаимообусловленность.
Словесный отчет о деятельности может служить свидетельством сознательности производимых действий только в том случае, если это не формальный пересказ готовых фраз инструкции или рассуждение по схеме ООД с использованием ее в качестве некоей шпаргалки, а действительно свободный рассказ «своими словами» о смысле и содержании действий.
А теперь коротко о том, как это умение формируется. Действительно, как быть, если обучаемый не в состоянии членораздельно рассказать, что, в какой последовательности, как и почему делает? Если такое умение свидетельствует о сознательности обучения, которая в свою очередь является обязательным требованием к обучению, то ответ заранее ясен: надо сделать так, чтобы обучаемый умел рассказать о действии. Но вопрос — как этого добиться?
К тому, что было сказано выше о разумности действия, которая, конечно же, исподволь формирует сознательность выполнения всей деятельности, можно добавить лишь немного о том, каким образом формируемому действию придается сознательный характер.
Если сознательность действия есть способность свободно излагать содержание осуществляемого действия, его цели и ожидаемые результаты, то следует время от времени — по завершении какого-то цикла действий, или после определенного числа повторений деятельности — требовать от обучаемого словесного отчета о проделываемых операциях, действиях, деятельности. Такой устный отчет о деятельности является одновременно как формой умственного упражнения, тренировки для обучаемого, так и формой контроля со стороны обучающего за степенью сознательности действий своего подопечного.
Устное объяснение действия самим обучаемым является активным отображением в его сознании внешнего действия, а значит, и свидетельством того, что внешнее ориентирование в действиях, в деятельности превратилось во внутреннее, умственное. Стало быть, оно составляет одновременно и процесс, и результат формирования сознательности действия. Значит, действие освоено, и знания о нем усвоены[8].
7
Например, после решения нескольких десятков задач по законодательству обучаемый может рассказать обобщенно о некоторых принципах данного закона, которые в явном виде в самих задачах не содержались, а лишь скрытно подразумевались.
8
«Освоить» — это вполне овладеть чем-нибудь, научившись пользоваться, распоряжаться, обрабатывать». (См.;Толковый словарь русского языка. — М., 1995. - С. 452.)
«Усвоить» — это «сделать свойственным, привычным для себя; поняв, запомнить как следует». (См.;там же. — С. 827.)