3.1 Относительная социальная изоляция
Все шло хорошо, пока внезапно я не оказалась так одинока. Это ужасное одиночество точно переехало меня, вонзилось в меня. Не могла избавиться от него, не знаю почему. Я ничего не могла поделать с собой. Я хотела умереть.
Мисс Браун
Вынесенная в эпиграф вспышка отчаяния мисс Браун, взятая нами из английского сборника «Лабиринты одиночества», демонстрирует многие черты состояния человека в современном мире. Здесь следует отметить, что в Научном центре суицидологии статистически выявлены 22 стандартные ситуации, которые чаще всего побуждают людей к самоубийству; одно из приоритетных мест занимает одиночество.
Английский писатель и актер Роберт Морли дает определение современного английского общества, как общества молчальников, за исключением парламента, Гайд-парка и лондонского воскресного рынка. Хотя из окон квартир доносится завывание современной музыки и бормотание телевизоров, создается такое впечатление, «что люди покинули жилища, забыв выключить эту технику». Не только английское общество распадается на «атомы», но и сами «атомы», если в качестве таковых рассматривать семейную ячейку. «Если вы заглянете в окна, — говорит Р. Морли, — то обнаружите людей, хотя они больше будут походить на восковые фигуры из музея мадам Тюссо: он уткнулся в газету, она вяжет, дети тасуют кассеты или курят, уставившись в потолок. У них нет никакого желания поговорить друг с другом. Даже за обеденным столом. Впрочем, если вы обратите внимание, из наших домов стали исчезать и обеденные столы. Люди молча поглощают пищу, сидя перед телевизором. Самым распространенным английским словом становится «заткнись»... Телевизор — это своеобразный холодильник, в который мы сложили все наши мысли и чувства, вернее, мы делегировали их ему. Он смеется за нас и плачет, радуется и тоскует. В наш молчаливый век он даже говорит за нас» (175, с. 25).
Причина такого социального разобщения общества, конечно, не в телевизоре; он не создал вакуум в отношениях между людьми, а лишь заполнил его. И не в конфликте поколений, как это пытается представить ряд социологов. Причина в частной собственности на средства производства и в философии индивидуализма, как надстройки этого общества. Семья распадается не потому, что нет стола, вокруг которого можно было бы собраться, а потому, что родственные отношения вытеснялись имущественными. Дети перестают быть детьми, они просто наследники, причем не духовных ценностей, а имущества — движимого или недвижимого. У супругов разные чековые книжки. Они не доверяют друг другу ни сокровенных мыслей, ни своих чувств, ни тем более денег.
Конвейерное производство социально-психологических стереотипов — привычек, обычаев, вкусов, оценок, форм поведения и восприятия — уничтожает черты индивидуальных различий людей и при внешней унификации общественной среды фактически ведет к ее расколу, расщеплению на атомарные единицы, не ассоциируемые друг с другом. Философ Э. В. Ильенков метко заметил, что «единство (или общность) создается тем признаком, которым один индивид обладает, а другой — нет. И отсутствие известного признака привязывает одного индивида к другому гораздо крепче, чем одинаковое наличие его у обоих... Два абсолютно одинаковых индивида, каждый из которых обладает тем же самым набором знаний, привычек, склонностей и т. д., были бы друг для друга абсолютно не интересны, не нужны... Это было бы попросту удвоенное одиночество» (69, с. 253).